style="font-size:15px;"> Что с ним? Отчего он так смотрит? Чего он хочет? Абби шел по улице, уставившись себе под ноги, и пытался сосредоточиться и предположить что это был за человек и чем он жил. Но у него ничего не получалось – он плохо умел воображать и не мог представить что могло произойти с человеком, чей взгляд полыхал такими страшными искрами, чье лицо было так напряжено и бледно. Тогда он принялся копаться в своих знаниях.
Из курса истории он знал, что в далеком прошлом, до пришествия Гласа Божьего люди жили иначе. Они нескончаемо воевали и выживали, они кричали и дрались, сражались и рычали друг на друга словно дикие звери. В мире царил хаос, и правила обществом ненависть. А что если… Абби остановился… что если то был лик ненависти?
Он никогда не сталкивался с безумцами. По слухам, те сопротивлялись внутренней Благодати, спорили с Голосом и творили ужасные вещи – они не могли навредить окружающим, но вредили себе. У всех на глазах калечили себя, расплачиваясь за отвратительные поступки, которые пытались совершить. Всех их отправляли в клиники для сумасшедших. Они были вынуждены слушаться Голоса, но не желали этого и посему являли собой душераздирающее зрелище.
Абби, доселе не встречавшийся с подобным, полагал всё это городской полулегендой.
Он медленно двинулся по улице, глядя как его легкие ботинки с металлическими клепками вместо шнуровки ступают по дороге. Светлая бетонная дорога эта была знакома ему каждым пятнышком, каждой щербинкой – ежедневно он шагал по ней в университет. Вечером он шел по ней же со станции домой – на работу приходилось далеко ездить, что нисколько его не печалило – спокойно и удобно сидеть в одиночестве и смотреть в окно поезда ему даже нравилось.
Город вокруг него стоял ровно и гордо, словно шеренга атлетичных спортсменов – вдоль чистых прямых тротуаров вытянулись высокие угловатые дома с большими окнами, большими дверями, широкими лестницами и строгими украшениями – колоннами да балюстрадами. Иногда встречалась аккуратная растительность – стриженые кусты, огороженные деревья, причесанные газоны между бетонными дорожками, по обочинам которых жались низенькие удобные лавочки. Фастарцы, как, впрочем, и большинство халехайдцев, ценили уют и изящество в сочетании с монументальностью.
Абби всё шел, рассеянно уставившись себе под ноги, кое-как огибая встречных прохожих. Но вскоре всё же налетел на здоровенного рабочего в тёмно-синем комбинезоне с символикой металлургического комбината. Рабочий ужасно спешил, по-видимому, он хотел попасть на давно начавшийся праздник и потому быстро шагал по дороге. Врезавшись в Абби, он отступил назад и треснулся затылком о фонарный столб. Абби же рухнул наземь, просыпав из кармана несколько монет, которые перекатывал в кулаке.
Рабочий охнул и схватился за больное место. Он обратил покрасневшее лицо на Абби
