style="font-size:15px;"> За высоким Суховым курганом, не далеко от станицы Глазуновской, расстелилось густое покрывало тумана и оно скрыло своей кисеёй овраги и камыши реки Медведица. Казачью станицу перенесли от озера СаморОдное, с левого берега реки на правый берег, после пожара, уничтожившего бОльшую её часть. А, название – Глазуновская, как утверждают местные краеведы, станица получила от имени первого переселенца – «Глазуна-ротозея».
До полного рассвета оставалось немного времени и на фоне неба, с уже тускнеющими звёздами, стала проступать узенькая полоска восходящего солнца. Весенние заботы, связанные с пахотой и посевом пшеницы, не позволяли долго зоревать «верховой» казачьей станице, поэтому из разных её дворов доносился скрип колодезных «журавлей» и мычание домашней скотины. В курене Омельяна Резона, подбрасывая в огонь печи кизяки (высушенные коровьи «лепёшки»), суетилась плотно збитая хозяй-
ка, она уже успела к этому времени сходить в огород и набрать свежей зелени молодого укропа и петрушки. Стефания Петровна, супруга Омельяна Резона, не захотела в такую рань будить своих казачат, поэтому из детской долгУшки (спальная комната) доносилось сопение малых ребятишек и глубокое дыхание вполне уже взрослых детей – Степана и Полины.
– Стеша! – потягиваясь всем телом после не продолжительного сна, позвал жену сероглазый со светлыми вихрами на голове, Омельян Резон, – Подымай Стяпана: пущай чимчикует (быстро идёт) на баз и седлаить коней, да быков выводить!
– Запрастите мяня, Омельян Феодосиевич, дак-ну позвольтя мяне изуведать: куды ента вы собралися с-узранку? Чи вошь, у вас в заду зашаволилася?! (Извините меня, Омельян Феодосиевич, но позвольте мне узнать: куда это вы собрались с утра?)
– Ты мяне ишо поизмывайси, «гангрена»! Собирай, наскорях (быстро) узелок со снЕдью, да ичиги мне подай! Нам, зарас, не след кумечить (ждать) справной погоды: покаместь чичер навовси не поднялси! (Нам сейчас не стоит ждать, пока сильный ветер с дождём не поднялся!) Зябь подымать надоть.
– Дак-ну ты хучь поснедай с сынай, апосля и ехай с Богом!
– У мяне, болечка моя, часу в припор (времени мало) Метам зябь не подымем – земля заклокнет (высохнет на ветру) – и мы быков загубим. А, на кой ляд мяне это надоть?!
– Ажежь, справнай ты маёвай! (Да, конечно, хороший ты мой!) Зарас я наскорях собяру вам, чаво нЕбудь!
«Верховые» казАчки, в случае сборов казаков в лагерях или, хуже того – в случае войны, выполняли всю мужскую работу: пахали землю, косили косами траву для домашней скотины и сами убирали пшеницу. Ну, а когда мужья были в хуторах и станицах – казачки занимались домашним хозяйством, выращивали «хрукты городныя» (овощи) и заботились о детях и стариках.
Семья Резонов была из числа середняков. У них, как и у большинства станичников, было больше десятка строевых лошадей, которых они время от времени продавали на конных торгах, пара тягловых быков и больше полусотни домашней птицы.
