предстанет перед советским судом, – с надеждой сказал Павел, перепуганный не на шутку столь неприятной для него перспективой.
– Ишь, закрутился, как чёрт на сковородке, предсказатель, – усмехнулся Красовский.
Тут к комиссару подбежал человек в зелёном френче и что-то начал шептать ему на ухо.
– Ну вот, выступаем, – проговорил комиссар. – К нам ещё десять человек из Валуек подошло. Ладно, клоун, так уж и быть, определяйся: или с нами, или под ёлку, спать до твоего две тысячи седьмого года. Если ты не за белых, то пригодишься. Жаль только, что проверить тебя не успели. У нас всякий народ здесь. Вот он, – кивнул Красовский в сторону человека во френче, – бывший граф, герой Японской войны, подполковник царской армии. Второй год с нами в грязи и крови за народ воюет. А Степан тут из-за своего коня. У него его белые забрали. А забрали бы мы, сейчас наверняка у белых бы был? Так, Степан?
Мужик почесал затылок и ничего не ответил.
– Вот из Валуек народ к нам подошёл. Там поп Лаврентий наших у себя укрывал. А отец Амвросий из ближнего села оружие для белых прятал под полом в церкви… Ну, что решил?
– С вами иду.
– Я возьму этого гнедого, а Степан для тебя найдёт лошадь посмирнее. Степан, глаз с него не спускай. Если что, головой ответишь.
Красовский резко развернулся и громко скомандовал:
– Приготовиться к бою!
Прозвучали команды младших командиров, партизаны стали суетливо собираться и тушить костры.
– По коням! – скомандовал Красовский и вскочил на гнедого. – Никакой пощады врагам революции!
Степан тяжело вздохнул и помог Павлу забраться в седло. Старая вороная лошадь под Павлом не шелохнулась…
До села доскакали быстро. Белые то ли не ожидали внезапной атаки, то ли у них что-то произошло с орудиями, но конница красных с гиканьем и криками «ура!» влетела на центральную улицу, не встретив большого сопротивления. Из домов выбегали люди в серых шинелях, сверкали сабли, и, как подрубленные серые деревца, падали стрелявшие из винтовок солдаты. Немало полегло и красных. Всё это Павел наблюдал со стороны. Его кляча отстала, однако Степан, ехавший сзади, тоже не спешил. Павлу пришлась по душе нерасторопность этого мужика. Но пуля и тут настигла лошадь Павла. Вороная упала на бок, Павел вылетел из седла и, ударившись головой о камень, затих. Он не видел, как Степан схватился за грудь и тоже свалился на землю.
В том бою комиссар зарубил черноусого полковника, а ротмистр застрелил Красовского и сам упал замертво от сабельного удара…
Гнедой конь, потеряв красного всадника, вернулся назад и склонил голову над Павлом. Тот вздрогнул от тёплого дыхания коня и открыл глаза. Сел, обхватил окровавленную голову руками. Кто-то тронул его за плечо. Павел поднял глаза и увидел Володю. Тот держал под уздцы белого коня.
– Ты ранен? – спросил Володя.
– Ерунда. Только голова гудит.
– Там всё кончилось. Поедем в село. Всё равно надо идти
