но без бороды. Не удивительно, что вскоре дворик стали показывать туристам как свидетельство радения городских властей о простых горожанах, а дворник – тихо пьющий кандидат филологических наук – читал любопытствующим туманные вирши собственного сочинения о высокодуховной нежити.
– А участковый? – спросил Антон, памятуя о бдительности и дружелюбии стражей порядка.
– Был один раз, – насмешливо фыркнула Весняна. – Они с дедушкой уговорили флягу грибной настойки. Потом участковый произвел дедушку в полковники, исповедался и уговаривал принять в подарок свой джип навороченный. Всю рубаху слезами измочил… Теперь здоровается издалека, но к нам – ни ногой. Совесть, говорит, не девка, лишний раз трогать боязно.
– А вот этот… лесной антураж в квартире, он разговоров у посетителей не вызывает? – осторожно спросил Антон.
– Так ведь это просто! – удивилась Весняна. – Морок… Я бы тебе показала, как невразумленные наш дом видят, но тебя морок не берет, потому что ты вроде как наш. А видят они обыкновенную двухкомнатную хрущевку. Если повезет ее адрес вспомнить.
– А Леха?
– Ну, поначалу дедушка глаза-то ему отвел, а как пригляделся – так и открыл. Правда, поспешил, надо было приготовить Лешку, парень малость притуманился. Куда-то исчез, а вскоре вернулся, весь пьяный, с синяком и объявил, что он этот… Мерлин и уезжает восстанавливать в своих правах какого-то короля.
– Артура небось, – догадался Антон.
– Ага, его. И еще хотел научить дедушку приемам боя на мечах. Жалел, что дед слишком старый для оруженосца.
С Весняной было удивительно легко. Путаница была только в возрасте: иногда она казалась совсем девчонкой, но часто проглядывало в ней такое глубинное, женское, что Антон терялся и смущался. Впрочем, эту такую привлекательную грань Весняна старательно прятала. А потом и сама стеснительно объяснила, отведя чистые – синие в этот момент – глаза в сторону:
– Понимаешь, Ант, у домовены есть свойство… или дар… назови как хочешь – в общем, привораживать парней. Вот только оборачивается это для них плохо. Голову теряют, а часто и жизнь. Ты-то вразумленный, и тебя это меньше касается, но дед мне строго наказал чары на тебя не наводить. И на Лешку тоже, раз уж он к нам в компанию прибился.
После чего нашла кучу неотложных домашних дел, которые нужно сделать к приходу Никитича, а особливо – заказанный им соус из грибов-вешенок. Похоже, дед держал внучку во всей домовьей строгости.
– А на какие средства живете? – спросил потом Антон, поддавшись добросердечной российской привычке с пристрастием интересоваться содержимым кармана соседа. – Никитич, случайно, пенсию для домовых не получает?
– Это от какого же государства? – парировала Весняна. – Если от вашего, местного, то на такую пенсию, как дедушка говорит, дырку от бублика не купишь. Да и ту торгаши жадючие
