на мое плечо, – с глубокой нежностью обратился он наконец к Душе, – Властью Седьмого я отведу тебя туда, где живет вечное счастье.
Душа всхлипнула, закрыла глаза и повернулась в сторону голоса. Сноп холодного света обжег ее – и это было последнее, что случилось с Душой на Планете Синего Дельфина3.
1.3 В людях
Я родилась в Москве, и до шести лет жила с родителями, дедушкой, бабушкой, тетей (сестрой отца) и ее сыном в малогабаритной трехкомнатной квартире на пятом этаже панельной девятиэтажки. Вот в такой:
Дедушка и бабушка занимали самую дальнюю комнату с лоджией. Мои родители и я жили в комнате рядом с кухней – такой узкой, что, лежа в кровати, я могла кончиками пальцев коснуться шкафа у противоположной стены. А в большой проходной комнате спали тетя с сыном.
В коридоре у входной двери и зимой, и летом висела горбатая охапка пальто. Это был удобный наблюдательный пункт, когда приходили гости. Например, на Новый год всегда заглядывал бывший тетин муж – дядя Юра. Он приносил для двоюродного брата огромные холодные коробки, пахнущие подарками и праздником. Но тетя тут же запирала сына в комнате, а бывшего дядю и его морозные дары выставляла на лестницу. Потом уходила на кухню и плакала там, а бабушка что-то быстро шептала ей на ухо.
В будни все выходили в разное время и завтракали по очереди, поэтому утром мы друг с другом почти не виделись; а вот вечерами часто собирались на общий ужин. Кухня была метров семь, и нас было семеро, а еще холодильник, плита, раковина и стол с табуретками; так что очень скоро становилось жарко, как в бане, и к запаху еды примешивался острый дух человеческого пòта и чесночного перегара. Независимо от блюд, на стол всегда выкладывали соль и много хлеба: по деревенской традиции с хлебом надо было есть всё, даже жареную картошку и макароны. Отступников от этого правила едко высмеивали.
Доедала я быстро, а потом сидела перед кружкой с приторно-сладким чаем и представляла, что смотрю на нашу компанию из вечерней темноты за окном. Когда стоишь во мраке, любое светлое пространство кажется святым; так и мы в глазах ночи вполне могли оказаться семьей, где все любят и берегут друг друга. Мне хотелось увидеть нас такими глазами.
После ужина все перебирались в большую проходную комнату, где по вечерам царствовал телевизор. Сначала смотрели программу «Спокойной ночи, малыши!», потом «Время», после чего начинался «взрослый фильм», и мы с двоюродным братом должны были идти спать: я в комнату-пенал, а он на кровать к дедушке с бабушкой, пока те сами не соберутся на покой и не отнесут его обратно к тете в большую комнату.
Чтобы всем поместиться перед телевизором, дети должны были забраться кому-нибудь на колени. Лично я предпочитала маму или бабушку, но их ноги быстро затекали, и тогда меня забирал дед. Из-за тугого выпученного живота ему приходилось перехватывать меня рукой поперек тела. Я тут же начинала вырываться, но не от брезгливости (хотя дед принимал душ и менял любимую майку
Знания, подобные тем, что передал Коле Синий Дельфин, могут приходить и иначе. Например, так, как описано в новелле Бориса Корчевникова «А потом я умер» – https://foma.ru/boris-korchevnikov-a-potom-ya-umer.html
