видишь искалеченного наглеца вроде меня».
– А теперь встал, – приказал страж, – и пошел прочь отсюда.
Он старался говорить спокойно, но Туорэм заметил, как его грудь вздымается под слоем доспехов, как проступают жилы на тонкой шее.
«Горький. Но лишь снаружи. Запивать, увы, не нужно…»
– Знаешь… Мне думается у нас с тобой много общего. Мы обязательно сработаемся. У меня хорошее предчувствие.
Тури сморщился, когда хотел было подмигнуть, вот только забыл, что левый глаз атрофировался. Да еще и плечо начало неприятно покалывать. Страж, не сводя с Тури глаз, нагнулся и мерзко прихлебнул из ложки. Затем раздался ее гулкий стук о дерево.
– Ты тупой?!
«Черт побери! Да он мне уже нравится».
Все вокруг таращились на них с удивленным видом.
– Понятия не имею. Никто не может сойтись в едином мнении…
Плечо одолел жгучий спазм, переходящий в ноющий зуд. Слишком назойливый. Туорэм не выдержал и снял багровую повязку с плеча. Потыкал в загрубевшую рану пальцами, почесал. Красные волокна мускулов еще не затянулись.
«Какое блаженство!»
– Да чтоб тебя! – не выдержал капитан, обронив поднос с горячим себе на ноги. – Ты больной, придурок!
– Как скажешь. А тебя, случаем, не затруднит подать мне соли? Знаешь, всегда любил досаливать еду…
Хитиновая перчатка уже прилетела ему в скулу. Он опрокинулся назад, грякнулся на холодный камень. Распластался, точно пьяный. Затылок запылал, а в голове загудело, как на поле боя. Рядом звякнула металлическая вилка.
«Больно. Черт, очень больно! – Туорэм кряхтел, зажимал разбитую губу. – Впрочем, все по-старому. Еще один синяк погоды не сделает».
– Искусная работа. Эрибианские? – спросил он невозмутимо. – Никак со жнецов сняли? У охотника цвет отличается…
Если поднятые вверх брови и волнистая дуга на лбу из нескольких складок кожи означает потрясение, то именно оно овладело капитаном.
– А теперь ты обижаешь, – фыркнул Моллорд, – прямо с матки содрали!
– Ого! Какой антиквариат!
– Да, получше твоих обно…
– Вот только удар все равно дерьмовый!
Кто-то из толпы хохотнул и отвернулся, некоторые находились в таком изумлении, что не могли поверить в происходящее. Третьи тактично делали вид, что не замечают. И только подозрительные тени зашуршали в углах. Стражники.
Моллорд хлопал ресницами, как истукан. Тури преспокойно дотянулся до упавшей вилки, сморщился, и наколол кусочек говядины с перевернутого подноса капитана.
– Видишь, – бубнил он, прожевывая, – выросты на голове только у жнецов есть. Да и дугу такой формы сложно спутать. Это не матка, уверяю тебя.
Капитан отодвинул свой панцирный шлем подальше от края стола. Нет, такой наглости Эдендид стерпеть не может. Какой-то нищий урод будет тыкать
