лишь прищурился и медленно повернулся к свету, раскрывая десны с обломанными зубами. Отблеск оранжевого солнца на зрачках изменился – это была не ненависть или раздражение. Нет, это была угроза.
«Надо же! – Тури сдвинул брови. – Тебя определили в выборную комиссию потому что ты вел себя, как послушная собачонка. И ты всего-то соединил наши с Маттэ имена в одной строчке, шакал трусливый. Да и то с трудом! А возомнил о себе!»
– Надеюсь, – прошептал он, сопя под нос, – больше никогда не увижу твою трусливую физиономию! Пошел вон, говнюк!
Огромный валун упал на грудь Эколта. Выбил воздух из легких и оглушил. Неужели Тури так легко плюнул на их дружбу? Или он не расслышал? Нет, ошибки быть не должно. Романтику не осталось ни чего, кроме как подняться со стула и уйти. Он развернулся на каблуках, однако вмиг затормозил:
– Я… – Ами сжал кулаки и шмыгнул носом. – Я думал, мы друзья…
– Значит, ты глупец, – перебил Тури. – Трусливый, пресмыкающийся глупец!
Подлый удар. Амеон никак не ждал его. Тем более, сейчас. Тем более от него. Боже, да что же происходит?! Может он все-таки спит, может все неправда? Пожалуйста… Пожалуйста, Люциам, пусть это будет неправдой! Как тот сон, и та девушка на кровати. Но нет – убивающий блеск на зрачках сверлил сквозные отверстия в груди Эколта еще усерднее. А ведь еще утром все было хорошо…
Ами потеребил хвост на затылке, поднял упавшую буханку хлеба и положил на стул, с которого так не хотелось подниматься. Обернулся напоследок и с надрывом прошептал:
– Удачи, друг. Спасибо тебе.
Туорэм фыркнул и плюнул ему под ноги. Почти попал.
Нет, Тури уже не изменится. Это конец.
***
«А Тор так и не соизволил прийти в лазарет».
За окном уже не первый час стояла гулкая ночь: народ выходил на соборную площадь все бо́льшими пачками. Основная масса стекалась к общей столовой, чтобы отметить праздник доброй кружкой темной медовухи. Возле харчевни копошилось столько людей, что узнать кого, да еще и во мраке – проблематичная задача. Но вот: пляшущий огонек факела отразил силуэт рассуждающего о чем-то Гарта, а рядом с ним, и гадать не надо, показался вечно молчаливый гигант, который, как всегда, хмуро ностальгировал, выслушивая забавные истории старого приятеля.
Компания веселилась, выпаливая вслух поздравления и всевозможные пожелания. И каждый раз кто-нибудь да выкрикивал призыв примерно такого духа: «За нас!». А потом приятели дружно брались за пинты, чокались и заливали сладкий алкоголь внутрь, стараясь в конце ударить кружкой о стол как можно сильнее.
Амеон поспешил выбраться на свежий воздух. Послушник взглянул на синевато-черное небо, испещренное миллионами прекрасных светил. Внимание приковал сияющий полумесяц в форме буквы «C».
«Убывающий,
