их. По сравнению с некоторыми другими соседями жили мы, можно сказать, бедно. Веранда и крыльцо нуждались в капитальном ремонте. Все скрипело и шаталось… Железо на крыше веранды проржавело, а заменить его было нечем. Нанимать мастеров, закупать доски, железо и другой материал не могли. Денег хватало только на питание и необходимые нужды.
Во второй половине нашего дома жила семья Лашиных. Дедушка Владимир Семенович (чудесный человек!), его сестра Мария Семеновна, некрасивая дочь с кучей мужей, в том числе и законным отцом её дочери и сына. Говорили потихоньку, что они состоят в какой-то секте. Дедушка Лашин работал в районной библиотеке и давал мне читать книжки, когда я ещё и в школу не ходил. Он играл на барабане в духовом оркестре в городском саду, на похоронах, на танцах в Доме Культуры. После войны музыку оставил и освоил починку резиновой обуви, без которой жители городка весной и в непогоду обходиться не могли. Клеил галоши, резиновые сапоги, женские боты, велосипедные и автомобильные камеры. Я носил ему для починки футбольную и волейбольную камеры. Мне, как соседу, он выполнял работу вне очереди. Запах того резинового клея я помню до сих пор…
В 1943 году брат с тётями вернулся из Малоархангельска в Корочу и сочинил стишок: «Старый барабанщик никуда негож, нету барабана так давай галош…».
В доме напротив одну половину занимала семья – муж с женой чистокровной немкой. Говорила она по-русски с сильным акцентом. В саду у немки росла большая груша. Когда крупные и очень сладкие груши поспевали и падали на землю, мы с ребятами лазили за ними.
Помню, как немка прибежала к нам с плачем. Рот был открыт, красный язык не помещался во рту. Она подняла с земли спелую грушу и надкусила ее, а внутри груши оказалась оса, которая ужалила немку в язык. Почему она прибежала к нам, а не пошла в больницу, этого я не знаю. Недавно сестра сказала мне, что на нашей улице тётю Катю звали «доктор-сарафан». Почему именно так, Валя тоже не знает. Якобы, тётя оказывала помощь соседям при травмах, болезнях.
Старший брат Вася с 1937 по август 1943 года с двумя тётями Александрой Андреевной Косиловой и Марией Николаевной Пуголовкиной жил в городе Малоархангельск Орловской области. Тётя Шура после окончания в 1935 году Тамбовского пединститута работала преподавателем в педагогическом училище этого города. Она забрала брата из Корочи к себе, так как любила его, как родного сына. Замужем она не была, хотя, судя по её запискам, написанным незадолго до смерти, у неё был хороший друг, которого она любила. Но перед войной бабушка не разрешила ей выходить за него замуж, а во время войны они потеряли друг друга…
В школьные годы я считал, что в нашем городе три главных улицы: Интернациональная, Дорошенко и Карла Маркса (их, Слава Богу, не переименовали). Все были без асфальта. Весной, осенью и летом во время сильных дождей в ботинках без галош или резиновых сапог из-за липкой грязи по улицам не ходили. Чернозём, однако! Улица Интернациональная от Храма Рождества Пресвятой Богородицы и до районной больницы,
