управлении полиции был самый настоящий переполох. Два дополнительных «живых» трупа, внезапно объявившиеся в районе большого Тель-Авиве, озадачили даже всегда невозмутимого комиссара. Перебросить часть личного состава на поимку свежих жмуров Вольф не мог: в дела полиции вмешался сам президент и ему пришлось бросить на поиски детей все силы. Он решил, что покойники подождут до завтра, пока подоспеет подкрепление из Хайфы, а сам он, тем временем, попытается установить, насколько верна информация о сбежавших с кладбища трупах. Комиссар был уверен, что Хильмана попросту выкрали из могилы и в городе действует банда, покрывающая свои преступления распространением слухов о восставших из могил покойниках.
В воскресенье утром Иуда Вольф отправился с экспертами на кладбище в Лоде и те неожиданно подтвердили, что обширные трещины на надгробных плитах подвергнутых специальному анализу, не что иное, как результат мощного давления направленного из глубин отворившихся могил. Детальная информация, собранная о новых сбежавших покойниках не прибавляла к материалам следствия какие-либо серьезные улики. Это были благонравные и законопослушные при жизни граждане, оставившие после себя многочисленное потомство, разбросанное ныне по всему свету. Один из покойников – израильский араб, промышлявший в свое время скупкой и сбытом старья, был условно назван в полиции «Ахмад», другой – скромный ничем не выдающийся при жизни репатриант из Бухареста фигурировал в деле как «Румын».
Полиция приставила на всякий случай охрану к ближайшим родственникам сбежавших покойников: комиссар не был уверен, что новые трупы не повторят кровавые деяния генерала Хильмана.
Данные, представленные экспертами криминальной лаборатории, вызвали у Вольфа приступ необычайной энергии: это дело, если за него умело взяться, могло в одночасье сделать его генеральным инспектором полиции.
Утром прибыло долгожданное подкрепление из Хайфы. Комиссар распорядился, как можно надежнее, усилить охрану на кладбищах Лода и Пета́х-Ти́квы. «Блудных привидений ждет теплый прием, на случай, если они порешат вдруг возвернуться в пустые могилы» – цинично пошутил по этому поводу майор Петербургский, продолжавший подвергать сомнению все оперативные действия своего недалекого начальника.
ГЛАВА 18
Страшный удар, нанесенный отчаявшимся герцогом, пришелся маэстро на грудь. Цион видел, как тот отклонился в последнее мгновение, но неумолимый топор настиг его, помяв модные металлические латы.
Василий картинно растянулся на земле. Точно так же широкоплечий американец сбил его с ног в первом раунде знаменитого боя в Медисон-сквер-гарден. Цион помнил, как негр поспешно отбежал в угол, предоставив судье открыть счет. В данном случае, однако, о судье не могло быть речи, так же, впрочем, как о правилах, которые герцог не признавал. Поединок мог закончиться в любую секунду. Если бы геро́льд предложил герцогу посторониться, чтобы противник поднялся на ноги, он и его порешил бы с той же непринужденностью, с какой
