не вы ли про речку с шампанским рассказывали только что?
– Кузьма Петрович, я сам шампанское в ладошку зачерпнул и пригубил.
– Да все и позабыли.
– Клянусь, господа, все так и было! Вообще-то все стало престранно. Не узнаю Петербурга. Туман над землей и в умах, господа. «С кем вы общаетесь постоянно, несчастный?» – спрашиваю на днях у коллеги в присутствии. «С запредельными сущностями», – отвечает. «С какими такими сущностями?» – «С самыми, что ни есть разнообразными. С оборотнем, к примеру». – «Во что же он оборачивается?» – «Не во что, – поправляет, – а лицом своим на затылке. Иного полу!» – «Презабавно. Ну, а за мною, что наблюдаете?» – «За вами – коридор, а вы в него – дверь». – «Ну, а в конце коридора какая энигма, милейший?» – «Туман, милостивый государь». – «Стало быть, дальше туман?» – «Да, туман». – «Убогая, однако же, у вас фантазия, милейший». – «Что вижу, – заявляет наглец, – о том и повествую».
– Илья Владимирович, вы лучше взгляните в Умную Книгу.
– Да ничего в этой книге и нету, пустые страницы. Одна белизна.
– В том-то и дело, что умная. Кто поумней, тот и в белизне провидит, а кто поглупей, вроде меня, так тот и по писаному не прочтет.
– Позвольте! Действительно, вижу: туман, господа, а в тумане – камин и в огне ледяного Гермеса. От него и исходит туман.
– Вы, я вижу, не дурак, а я ничего различить не могу. Мне, чтоб Истину увидеть, необходимо отхлебнуть хорошенько бургундского. Я тогда сквозь стены начинаю прозревать – через позорную трубу. Прелюбопытнейшее зрелище открывается порой. Нашу с вами прелюбезнейшую Гефестину со всеми, с кем ни попадя, к примеру, наблюдаю по утрам.
– Что это вы свою супругу кузнецким именем называете?
– Потому как всякая женщина – кузнец своему счастью.
– У вас обстановка в гостиной под стать вашим шуткам сегодня.
– Да вы же в клубе, а не у нас в гостях.
– Вы, может быть, и в клубе, а я так у вас в гостях. Вы обратите внимание лучше на статую, там у стены. Рыцарь на крылатом щите, а на плечах у него амазонка.
– Чистое золото! Ценный статуй!
– Да не в этом дело, что золотая, хотя и это достаточно странно. Вы на сюжет обратите внимание. Верхом на мужчине – верх неприличия!
– Помилуйте, Илья Владимирович, не вы ли со мною не далее как вчера вытворяли такое…
– Да вы в своем уме, Вера Никитична? Нет, такого не может быть. Женщины так себя не ведут!
– Как себя не ведут? Как на статуе?
– Я сегодня определенно в аду нахожусь. Ничего не пойму, что происходит? Кузьма Петрович, угомоните супругу. Не вызывать же мне ее на дуэль! Что происходит, объясните?
– Прелюбодействовать вам ничего не мешало, а как отвечать, так не нравится.
– Что же это – я умер или мне снится?
– Может, вы, Илья Владимирович, и умерли, а я так живая. Взгляните.
