обусловливает функционирование теменоса, в котором актуализируется переходное пространство, и в психическом взаимодействии пациента и аналитика формируется третья область (в других терминах – триангулярное, или этическое пространство). Это – пространство индивидуации (трансформационное поле).
Глава 4
Аналитический процесс в рамке
Терапевтические отношения парадоксальны: они безличностно личностные, эмпатично не удовлетворяющие желания, эротически несексуальные, провокационно неагрессивные, и в них приветствуется спонтанная коммуникация в строго ограниченных пределах времени-пространства-оплаты.
Юнг первым описал диалектическое качество аналитического процесса, в который вовлечены два человека, подчеркивая, что участники аналитической пары должны быть вовлечены на равных в двухстороннюю интеракцию (Jung, CW, v. 16, par. 289). В современном психоанализе дискутируется важная проблема «реальных отношений» между аналитиком и пациентом, которые отличаются от переносно-контпереносных отношений. Традиционно «реальные отношения» называют «рабочим альянсом», определяемым как «неэротический, рациональный, обусловленный раппорт, устанавливаемый между пациентом и аналитиком, дающий возможность целенаправленно работать в аналитической ситуации» (Greenson & Wexler, 1969, цит. по: Samuels, 1986, p. 186). Эндрю Самуэлс отмечает, что Юнг обосновал этот принцип еще в 1930-е годы, когда он писал: «В действительности же в таких делах все зависит от человека и мало, или вообще ничего, от метода» (Юнг, 1994, с. 152). Подход Юнга к психоаналитической терапии с акцентом на человеческом измерении анализа существенно отличался от фрейдовского. Значение «реальных» человеческих отношений в анализе подчеркивают многие юнгианцы (см., напр.: Якоби, 1996; Гуггенбюль-Крейг, 1997), но при этом они фокусируют внимание на необходимости исследования бессознательных мотиваций и сохранения аналитической установки. По-видимому, исторически сложилось так, что юнгианская традиция в большей степени защищает от серьезных нарушений границ, чем фрейдистская. В конце прошлого века серьезность этой проблемы была признана и в рамках фрейдистской традиции, что дало толчок для проведения интересных исследований[24].
Винникотт расширил классическое понимание аналитического пространства как защищенного места для осуществления переноса, предложив концепцию «удерживающе-фасилитирующей среды» (holding-facilitating environment), без которой, согласно его взглядам, не может быть эффективной терапии. Винникотт утверждает, что создаваемая в анализе по строгим правилам защищенная среда позволяет пациенту исследовать пределы доступного пространства, прорабатывать возникшие в раннем развитии глубинные проблемы, а не замыкаться на поверхностных симптомах. «Холдинговая» техника, предложенная Винникоттом, открывает переходное пространство, поощряет творческую деятельность пациента, восполняющую неразвитость и незаполненность этого пространства. Само присутствие
Сказанное вовсе не означает, что этих проблем не существует в практике аналитической психологии. См. об этом обстоятельную статью в «Journal of Analytical Psychology» (Anonymous, 2005). Однако можно предположить, что институцианализированная, по существу, Юнгом практика «множественного анализа [ «Обычно анализ проводили Юнг и Тони Вульф. Сначала анализанд шел к Юнгу, а позже – в тот же день или на следующий – к Тони Вульф. <…> Юнг был превосходен в архетипических интерпретациях, тогда как Тони Вульф оказалась более искушенной при работе с вопросами личного характера» (Кирш, 2007, с. 32–33)] выводила из теневой области те аспекты терапевтического взаимодействия, которые могут приводить к опасным нарушениям границ. С позиций сегодняшнего дня, мы можем с уверенностью утверждать, что модель «множественного анализа» неадекватна для практики. Майкл Фордэм справедливо критиковал ее по причине невозможности анализирования переноса – контрпереноса и легкости отыгрывания напряжения (когда опасно возрастают негативные чувства к одному аналитику, есть возможность снять напряжение у другого). Можно говорить и о других негативных сторонах такой практики. Вместе с тем пациенты, проходившие анализ у Юнга и Вульф, знавшие о нескрываемых отношениях своих аналитиков, чувствовали себя комфортно в таком анализе, и все положительно оценивали ситуацию. Но неудивительно, что никто из пытавшихся подражать в этом Юнгу не имел успеха (там же). И все же, несмотря на все негативные стороны такого наследия основателя аналитической психологии, глубоко исследованные в указанной анонимной статье, имелось и положительное – открытость, доступность профессиональному сознанию этого опыта и, следовательно, возможность более осознанно выстраивать аналитические границы.
