выдерживать деструктивные атаки пациента (Винникотт, 2002), сохраняя безопасную аналитическую рамку, вопреки попыткам пациента прорвать ее. Безопасность внутри аналитических отношений означает, что пациент чувствует себя понятым, чувствует, что получает эмпатический отклик от терапевта, что его «удерживает» аналитик, который способен выдержать все, что может произойти в ходе анализа. Эта «материнская» сторона аналитической техники осуществима только при сохранном контейнере и гибкости взаимодействия («реальных отношениях») в теменосе. Иначе говоря, в психоаналитической технике должны всегда присутствовать два элемента, создающее диалектическое напряжение аналитических отношений: контейнирование и холдинг[25].
Марио Якоби подчеркивает важность гибкости в контексте профессиональной установки. Это способность к синтонному контрпереносу, в терминах Фордэма (в противоположность отреагированию невротического или иллюзорного контрпереноса) – способность осознавать и отвечать на актуальную потребность пациента в эмпатическом резонансе (холдинге). Для реализации этой способности у аналитика должен быть актуализирован архетип раненного целителя.
Адольф Гуггенбюль-Крейг ввел в аналитическую теорию понятие расщепления биполярного архетипа целителя-пациента. Аналитик в этом расщеплении выступает как всемогущий, сильный, здоровый и способный «целитель», а пациент – как зависимый, слабый, пассивный и страдающий «раненый». Таким образом, расщепление касается обоих членов аналитической пары: аналитик отвергает и проецирует «раненый» полюс архетипа, а пациент проецирует своего «внутреннего целителя», потенциал самоизлечения (Гуггенбюль-Крейг, 1997). Такое расщепление архетипа целителя – пациента может быть в какой-то степени нормальным на ранних этапах анализа, но рано или поздно целостность архетипа должна быть воссоздана. В патерналистской медицинской традиции это воссоединение часто осуществляется с властных позиций, и тогда система «доминирующий доктор – подчиняющийся пациент» становится фиксированной. Эта традиция в психиатрии изменилась лишь к концу прошлого столетия (Gruenberg, 2001, p. 8).
Для аналитической практики воссоединение архетипа целителя – пациента с помощью власти означает «структурализацию теменоса», внесение в него искусственных границ. Психологическое лечение в такой ситуации оказывается практически невозможным. В лучшем случае терапевт может наполнить потенциальное пространство собственными интерпретационными продуктами, «вылечив» пациента на уровне симптомов, но при этом заблокировав возможность индивидуации. Поэтому одной из центральных способностей аналитика является способность к актуализации архетипа раненного целителя и выдерживанию напряжения биполярного архетипа (Гуггенбюль-Крейг, 1997).
Природа этого «аналитического напряжения» (Винникотт), раскрыта Юнгом при анализе инцеста как «отклоняющейся от нормы естественной формы
Ср. разделение этих понятий в кляйнианской теории: «Описанная Винникоттом функция холдинга – это поддержка непоколебимой веры младенца в свое всемогущество, введенная же Бионом концепция мечтания обозначает попытку матери обеспечить младенца контейнирующей функцией для понимания реальности, что приводит его к утрате всемогущества» (Хиншельвуд, 2007, с. 361). Анжела Коннолли рассматривает эти понятия с точки зрения модификации сеттинга в аналитической терапии с пограничными и психотическими пациентами: «Чтобы способствовать холдингу (в таком случае акцентируются материальные качества сеттинга) или мечтанию (акцент на внутреннем мире аналитика)» (Connolly, 2006, p. 181).
