на новые горизонты, открывать в себе новые возможности и видеть новые перспективы – одна из основных целей психотерапии. Но при этом человек страдает, когда стираются границы, разделяющие сферы нашего бытия. Умение устанавливать и поддерживать адекватные границы – не менее важная способность человека, развитие которой в ряде случаев является приоритетной задачей в психотерапии. Аналитическая рамка позволяет решать обе задачи. Это означает, по словам Урсулы Виртц, работать «играючи» – четко представлять себе, где проходит граница между душевным миром психотерапевта и душевным миром пациента, и экспериментировать на этой границе, сближаясь с пациентом, но все же соблюдая дистанцию (Wirtz, Zöbeli, 1995).
Таким образом, аналитическая рамка должна обеспечивать одновременно и уважительное отношение к физическим и психическим границам, поддержание границ контейнера, и преодоление границ в теменосе.
Динамика «раздвигания» и «восстановления» рамки должна быть управляемой, иначе аналитический процесс может посредством механизма «скольжения по наклону» (Gabbard & Lester, 1995; см. также: Куликов, 2006, с. 64) приводить к нарушению границ. То, что происходит в случае отыгрываний (и, в меньшей степени, разыгрываний), можно сравнить с переходными состояниями, описанными антропологами, для входа в которые и выхода из них требуются особые ритуалы, очищение. Например, при инициации участники аналитической пары «соприкасаются с опасностью и приближаются к источнику силы» (Дуглас, 2000, с. 147). Поэтому и необходимо осознаваемое введение отыгранного содержания в рамки аналитического контейнера. Этому служит интерпретация, признающая потребность и снижающая примитивную тревогу, позволяя вернуться в аналитическое пространство на согласованных условиях (Young, 1998).
Восстановление рамки, не отрицающее отыгрываемых потребностей, возможно с помощью символов, которые Юнг называл «трансформаторами либидо» и средством «кристаллизации» психической энергии, ее преобразования и придания ей другой формы. Именно символы помогают, с одной стороны, признавать необходимость ограничений, а с другой стороны, релятивизировать границы. Происходит это в Винникоттовой «третьей области», в потенциальном пространстве анализа, или, в терминах Огдена, в пространстве «интерсубъективности аналитической пары» (Ogden, 1994). В аналитической психологии в последние годы все больше внимания уделяется данному измерению аналитического пространства[27]. Юнг называл эту способность трансцендентной функцией, позволяющей преодолеть расщепление и смысловую дихотомию: «Конфронтация двух позиций порождает заряженное энергией напряжение и создает нечто третье – не мертворожденную логику в соответствии с принципом tertium non datur[28], а перемещение энергетического потенциала между противоположностями; рождение живого начала, ведущего к новому уровню бытия, в новую ситуацию» (Юнг, 2008, с. 108).
Юнг, подчеркивая тесную связь трансцендентной функции с индивидуацией,
«Готовность аналитика войти в меркурианский внутренний мир, фокусировать на нем свое внимание <…> уводит от психологии сознательного субъекта и, если корректно следовать этому пути, открывает доступ к тому, что Генри Корбин назвал «Mundus Imaginalis». Эту реальность можно рассматривать как дополнительное архетипическое измерение за пределами социального, исторического и культурного уровней, составляющее основу интерсубъективного аналитического третьего» (Cambray, 2001, p. 278).
Третьего не дано (
