скуку и такие интересные для любой невесты темы, как свадебное платье и обручальные кольца, которые Алик непременно желал купить в Германии. Никто не гнал Злату замуж, сама захотела. То ли возраст – уже двадцать два, то ли близящееся окончание универститета, то ли усталость от предков, которых любила, конечно, но это не должно означать навечной жизни с ними. К деликатным мотивам в семье относились деликатно. Не то чтобы вообще не ссорились, но как минимум не выясняли отношения.
Коротко говоря, это не Алик.
Это не Алик, простучала пальцами по столу Маша.
Единственная из семьи, ранняя пташка, Маша уезжала на работу к восьми. Однако бывало, что она просыпалась ни свет ни заря, особенно, если предстояла сложная операция, и коленца, какие выкидывало подсознание, нарушали сон. Тогда вставала, пила теплое молоко, после чего удавалось покемарить еще пару часиков, а дальше уж следовал черед утреннего кофе, машины, больничного кабинета и операционной. Сегодня, ясно, еще поспать не удастся. Как ни странно, вернувшись в постель, она уснула мгновенно и чуть не проспала. Стоя, допивала кофе, когда в кухню вошла Злата, растрепанная, рассеянная, загадочная, запахиваясь в тот самый халат, который Маша видела полтора часа назад на другой фигуре.
– С ума сошла? – без обиняков взяла быка за рога Маша, ставя чашку на стол.
– Кажется, да, – прислушалась Злата к себе.
– И что сие означает?
– Не знаю.
– Если ты не знаешь, кто знает?
– Маша, не гони картину, – поморщилась Злата.
– Как не гнать, как не гнать, когда у тебя через две недели свадьба! – шепотом закричала Маша.
– Разбудишь папу, – вяло предупредила Злата.
Маша подошла к Злате и вдруг крепко прижала ее к себе.
– Тебе было хорошо, девочка? – спросила она ласково, как подруга спрашивает подругу.
– Ох, Маша! – закусила губу Злата.
Маша молча гладила Злату по волосам. Злата уткнулась ей в плечо. Маша столько лет этого не делала – Злата не делала этого столько же.
– А Алик? – тихонько, чтобы не сбить настрой минуты, напомнила Маша.
– Что Алик? – Злата оставила плечо Маши. – Алик одно, а это другое. На сто процентов другое.
Маша засмеялась. Она поняла Злату. Будучи женщиной до мозга костей, женщиной в превосходной степени, она поняла ее больше, чем Злата понимала сама себя.
Десять дней Злата ходила как сомнамбула, на вопросы не отвечала, телефонные звонки выводили ее из себя, от нервного ожидания началась аллергическая чесотка. Никто не звонил. То есть звонили, конечно, в том числе вернувшийся Алик, но все не те. По возвращении Алика, с белым платьем и кольцами, как и было задумано, Маша ждала от своей эмоциональной девочки чего угодно, но не того, что та выдала: встретила жениха как ни в чем не бывало, и все покатилось своим чередом, будто
