Пресвитер успокоил её:
– Не смотри туда. Он ещё хорошо отделался. Возможно, ходить он будет не скоро, но кости, кажется, целы.
Пантелеймон видел, как трое из бедняков и один известный гончар погрузили его на носилки и перенесли в дом, где уже был накрыт стол, ибо собралось много народа.
Стол был необычайно богат для такого скромного дома, в котором жил пресвитер. Здесь были вина, фрукты, различные сыры и лепёшки, изготовленными умелыми руками Фессалины.
Многих людей он знал, ибо они получили исцеление из его рук, другие являлись частыми прихожанами на проповедях, третьи были совсем ему неизвестны.
– К чему всё это? – спросил Пантелеймон, оглядел толпу.
– Люди радуются, что ты жив, поэтому решили устроить эту трапезу, – пояснил пресвитер. – Они принесли сюда еду и накрыли на стол. Разве откажешь им в этой милости?
– Страдания мои ещё не окончены, а все эти люди находятся в опасности. Максимиан не успокоится, пока не найдёт меня живым или мёртвым.
– Он не найдёт тебя. На рассвете ты отправишься с двумя надёжными людьми в Египет, где и поживёшь какое-то время у них. Поверь, так будет лучше. А теперь перестань печалиться и улыбнись. Видишь, они приветствуют тебя.
Действительно, их лица были наполнены ликованием. Пантелеймен улыбнулся, взял протянутую ему чарку с вином.
– Выпей кровь христову и вкуси тело христово, этим отблагодаришь Учителя за своё спасение.
Лепёшки оказались горячими, Пантелеймон, повинуясь уговорам понял, что на самом деле голоден. Ноги были обёрнуты в корпию и давали о себе знать лёгким жжением. Псалмопевцы вышли вперёд, начав петь псалмы во имя Учителя.
Пантелеймон закрыл глаза, однако открыл их из-за криков, которые раздавались снаружи. Псалмопевцы притихли, остальные со страхом озирались. Ермолай подошёл к двери, приложил ухо к деревянным доскам:
– Кто здесь?
– Открывай и выдай нам Пантолеона, называющим себя Пантелеймоном!
– Кто вы?
– Воины императора! – раздалось снаружи.
– Мы не выдадим его!
– Тогда мы сожжём твой дом и дома всей бедноты в Риме. Мы казним всех приверженцев христианства. Такова воля императора.
Пантелеймон превозмог себя, встал из-за стола; это далось ему с трудом, ибо лицо его исказилось от боли.
– Я выйду, – сказал он тихо.
– Нет! – несколько людей загородили ему путь. – Мы спасём тебя, – решительно заговорил один из них по имени Юстин – ремесленник.
– Это будет ошибкой; чем больше погибнет последователей Христа, тем хуже для Учителя, – спокойно произнёс Пантелеймон. – Пусти меня.
Юстин поколебался, ощутил на своих плечах руки лекаря.
– Несмотря на испытания, посланные мне Небом, я всё ещё силён. Если ты не отойдёшь, я вынужден
