что Моника – не человек, но совладать с инстинктами не могут. Или не хотят».
Насытившись, Моника отряхнула пальцы, зыркнула на мужчин одним глазом, и представилась Лизе:
– Моника Витовв.
– Элизабет Роверто.
Обошлись без рукопожатий.
Моника обернулась к мужчинам:
– Написано же в инструкции, требуется белковая пища. Не догадались меня покормить? Заряд бы быстрее пошел.
Тут она заметила шаттл, нос которого торчал из-за ангара.
– Что случилось?
Ей вкратце пересказали события ночи.
Моника все-таки пожала руку Элизабет и холодно сказала:
– Соболезную.
Роверто кивнула. Моника отвернулась и, грациозно виляя попкой, направилась в домик. Мужчины проводили ее взглядом, заметили, с каким вызовом на них смотрит Элизабет, и одновременно покраснели. Моника хлопнула дверью.
Лев Саныч и Чарли бросились к двери. Юноша опередил встревоженного профессора, подергал ручку:
– Заперта!
– Мы обычно не закрываем двери, – пояснил Абуладзе Элизабет, которая неспешно подошла к ним.
– Моника! Откройте! Зачем вы заперлись?! – крикнул Чарли.
– Что делать будем, маэстро? – Лев Саныч приложил ухо к двери. – Тихо.
– Вернулась на зарядку? – предположила Элизабет.
– За мной! – Кутельский направился за угол, профессор и Роверто пошли следом.
Осторожно они двинулись по карнизу, огибая здание и заглядывая в каждое окошко. Роверто было не по себе видеть верхушки кипарисов в пяти метрах внизу, но ее спутники на карнизе чувствовали себя уверенно.
Моники нигде не было видно, но, когда они добрались до кухонного иллюминатора, Лев Саныч чертыхнулся. Роверто последней заглянула внутрь, увидела лабораторию, склад насквозь и распахнутую входную дверь.
– Назад! – велел Кутельский.
Пилот подтолкнул профессора, тот – Элизабет, и через пару минут они оказались на прежнем месте. На платформе Моники не было. Лев Саныч с опаской осмотрел дверь. Вошел внутрь. Кутельский еще раз оглядел пустую платформу, последовал за ним. Внешне ничего не изменилось – обычный беспорядок. Последней вошла Роверто. И тут дверь у них за спиной скрипнула, закрылась, замок щелкнул.
– Обвела вокруг пальца, как детей! Но зачем? – воскликнул Абуладзе и опустился в кресло.
А вот у Кутельского еще оставались силы стучать и ругаться. Роверто невозмутимо налила себе пива в кофейную чашку.
«Ситуация, однако. Взбунтовавший робот. Восстание машин».
Абуладзе ткнул пальцем в клавиатуру – компьютер не включился.
– Какие будут идеи, маэстро?
– Почитаем инструкцию, профессор! – Чарли взял со стола пачку бумаги. – Если она сошла с ума, у нас нет никаких шансов. Искусственный интеллект, 16 поколение. Безнадежно. А ваш комп какого?
Лев Саныч снова потыкал
