их на колени Бетику. Исчадие вынимал камешки один за другим и сжимал в кулаке, закрыв глаза, точно в трансе. Но ничего не происходило, пока он не взял пятый камешек, который вдруг на мгновение засветился, и Бетик улыбнулся.
– Все равно попробовать стоило! Но, убивая владельца, истощаешь силу. Тем не менее он облегчил боль, прежде чем угас.
Бетик отшвырнул камешки.
– Откуда вы их берете? – спросил Шэнноу.
– Дар Владыки Аваддона при рождении. Величина камня зависит от ранга. Мы называем их зернами Сатаны.
– Но откуда они?
– Кто знает, Шэнноу? Говорят, Сатана приносит их Аваддону в Вальпурнахт, Ночь Шабаша Душ.
– Ты веришь этому?
– Предпочитаю верить. Обычно так выходит надежнее.
Села подобрал один из камешков и повертел его в пальцах.
– Красивый, – сказал он, – и теплый. Но костер был бы куда лучше!
Сырые щепки, подложенные Шэнноу под хворост, вспыхнули жарким пламенем. Села отпрыгнул и уронил камешек, который теперь светился, как факел.
– Отлично, малый! – сказал Бетик. – А теперь подбери его и подержи над моими ранами.
Села послушался, но сияние угасло, и камешек стал холодным на ощупь.
– Ну хоть костер у нас есть, – пробурчал Бетик.
Шэнноу, вздрогнув, проснулся. Сердце у него бешено стучало. Он сел и огляделся. Пещера выглядела уютной, от огня, весело пылавшего у задней стены, веяло приятным теплом. Он успокоился и снова лег.
ПЕЩЕРА?
Он вскочил, хватаясь за пистолеты, но их при нем не оказалось. Он заснул в лесу у ручейка рядом с Бетиком и Селой. А проснулся здесь. Без оружия.
По полу скользнула тень – к огню подошел какой-то человек и сел, глядя на Шэнноу.
Это был красавец Аваддон с посеребренными сединой висками. Владыка исчадий Ада.
– Не тревожьтесь, мистер Шэнноу. Я просто хочу поговорить с вами.
– Нам не о чем говорить!
– Да неужели? Когда мои охотники уже близко?
– Пусть!
– Какая надменность, мистер Шэнноу. Вы надеетесь уложить все мое войско своими жалкими пистолетишками?
Шэнноу промолчал. И Аваддон протянул руки над огнем, согревая ладони. Отблески огня наводили позолоту на его ослепляюще белое одеяние.
– Мужчина, мальчик, отступник, – пробормотал Аваддон, – бросают вызов новорожденной нации неукротимых воинов. Это почти комично. – Его взгляд скрестился со взглядом Шэнноу. – Вы знаете, я прожил почти столько же лет, как ваш друг Каритас, и многого навидался – и в моем старом мире, и в этом вопящем новорожденном младенце. Героев нет, мистер Шэнноу. В конечном счете все мы идем на компромисс и обеспечиваем себе немножко бессмертия, или немножко богатства, или немножко наслаждений. Галахедов больше нет, да и сомневаюсь, существовали ли они когда-нибудь.
– Я ничего не слышал ни о каких галахедах, – сказал Шэнноу.
– Это был рыцарь, мистер Шэнноу, воин, который, как говорят, сражался во Имя Божие. Его
