откровением к признанию.Безразличием рассудочным инспекции контрольной приговором, я поинтересовался:
Ампульная заградительная медицина,
для непрошеных случайностей любви игрой,
проникающих хвостанной страстью гильотина,
берегущая ментальность, у тебя с собой?
Танец продолжал упрямить тело Тани, а мозговой фото-компьютер, выпустив из-под контроля внешнее изображение процесса, негатив заснятой информации поспешно проявлял. С азартом восхищенного творца, я наблюдал Близняшек перебранку, перебивающих аргументацией друг дружку, отстаивая право окончательный провозгласить вердикт; гримасными морщинками – борьба за это отражалась на Татьянином лице.
Музыка закончилась, а мы, под аккомпанемент одноименных мыслей, продолжали танцевать…
– А как же Таня?..
Ужимка неуступчивой соперницы цеплялась за последний аргумент, но танцем сдобным лакомка обласканная в споре родственной вражды Близняшек побеждала.
– «Ты не представляешь, как нетерпеливы мужики», – цитаткой сравнодушничал, пожав плечами, я…
Сквозь танцующих я наблюдал, как тезки хают мужиков и Таня тратит время драгоценное со скорбью на лице, вымаливая извинение за необузданный и жадный похотливостью мужицкий пол.
Решался там не только мщения прожект – какой сценарий вечер изберет; а думаю – судьба дальнейших наших отношений. Это не презент за панибратскую беседу с демонстрацией бестактной независимости: пренебрежительное отношение ко мне потребовало показать характер. Соглашаясь на манерностную дрессировку, я оставался вспыльчивым «Драконом» с правом скалиться и пламя изрыгать. А месть – она уж состоялась в рамках пляшущей незавершенки…
Соперничая в рвении с судьбою
и компромиссами не укрощая след,
в самодостаточности, встав стеною,
не прячу за спиною гордости портрет…
Через четверть часа мы подъехали к гостинице… Сентябрь – бабье лето… Время утонченного, расслабленного, романтического, с ангельским поскуливанием, секса…
Приблизительно такой сценарий заготовило воображение, поглядывая на медлительность степенности господской, щепетильно отозвавшейся услугой дерзостному приглашению. Что творилось в Таниной душе? Какой ответ она готовила? Интимный ракурс наших отношений представился подруге гласностью, пикантность добавляя, не предвещавшую в итоге прогнозируемый результат.
Осторожничая, пессимизм ошибся.
Как только мы перешагнули номера порог, Татьяна, с ловкостью трюкачки, на меня запрыгнув, оплетя руками и ногами, остротой желания вонзилась в губы…
Свечи, стол, общение – все будет, но чуть позже.
Секс – «кошачий», майский, яростный и дерзкий,
с когтистой прямотой и хрипами восторга,
запер страсть в объятьях наградной
