последствия и риск разрыва. Ублажая – предугадывать желания? Но за время встреч не удалось мне на поверхность вызволить ее мечтательность приоритетов. Семья, работа?.. Однако скрытая неудовлетворенность постоянной подзаводкой напрягала Таню вырваться из повседневности размеренной текучки. Поиски энергетической отдушины или нескончаемое бегство от испуга одиночества? Чем увлечь ее, чтоб блиц затворный парного общения захватило притягательно-волнующее содержание, а не только ослепляющее секса ликование. Переживаниями поделиться, болью, сотрясавшей прошлое, Татьяну сделав соучастным персонажем, ожидая выплеска встречных откровений? Россказни «бывалого»? Рановато – беспричинность сватовства, разбором обольстительных заслуг, безвозвратно может оттолкнуть ее.
Без сожаления прощаясь с настоящим,
не провожая грезами вчерашний день,
лишь зачерпнув воспоминаний в уходящем,
их бережем от безвозвратного провала в тень…
Хотелось видеть Таню как партнершу, удовлетворявшую разнообразие интимных и житейских притязаний.
Откровенность дерзкая высказываний иногда граничила с заносчивостью оскорбления, но правдою она разоблачала молниеносную сознания работу. Внимательный и чуткий собеседник, обладающий подвижным, проницательным, фотографическим умом, блок информации охватывавшим сразу, а отснятое в словесный снимок облекавшим. Фраза «Я – девушка простая, у тебя же – все организовано, по полочкам распихано» – лишь камуфляжное прикрытие ее богатства сложного духовного эмоциями мироощущения, куда я заглянул всего лишь через скважину замочную лихаческого секса.
Знала бы она,
Кто узурпаторски царит в бездонной голове…
И кто навел стихийный там порядок,
заслонку попустительства любви открыв мечте
дорогой счастья, чрез маршрут загадок…
Субботу наступившую я встретил без натуги ожидания глубокомысленности планов. Неопределенность, заполнявшая стиль отдыха Татьяны, – интриговала, но конкретизацию порядка гласности событий – исключала.
К павильону танцевальному я подошел в восьмом часу; машина Танина отсутствовала. Ситуация назойливостью всесомнений и окраскою переживаний – повторялась. Пару месяцев назад сказал бы кто, что, в здравии ума, на пережитках прошлого натасканный:
Торчком, мозоля антураж,
глаза все прогляжу, нетерпеливой резью
готовя чувствам эпатаж
добросердечности униженною спесью…
решил бы, выражаясь мягко: недоразумением меня с романтиком-мальчишкой перепутали; и тем не менее – я ждал… И не напрасно: две Татьяны осчастливили терпение патетикой прибытия.
Иллюзий смог попал в ловушку
спонтанно пляшущих фантазий,
где, в круговерти, обаяв
друг дружку, пробили брешь однообразий…
Приземленность безразличия высокомерного Татьяны возвратила мне благоразумное спокойствие
