не разбить крашеное стекло, и в суматохе забыла). Вопросов о том, кто где спит, отец не задавал, хотя Кен хотел на них ответить, подчеркивая наличие в каждой из комнат по одной узкой кровати. Наутро, сервируя вежливый, без экивоков омлет, юноша сообщил, что у каждого свой мир, и финансы раздельны, и университеты. Они друзья – в том числе и по квартирному чуду, не преминула подтвердить и Барби, сидя рядом за крохотным столиком с волосами, завязанными в конский хвост.
– А зачем тогда вместе живете, если у каждого свое? – с усмешкой спросил отец, которому едкости было дано даже больше, чем его матери.
– Мы порицаем добрачные отношения, – сказал Кен.
Отец не поверил, отметив про себя, что дочь его выросла в настоящую топ-модель (в чем был не вполне прав), что парень ее в поступках мелковат, и вряд ли обнаружит в себе когда-нибудь задатки крупного лидера (в чем прав был совершенно). Но молодежи не мешал, – полагая себя исключительным знатоком человеческих душ, он не замечал в любимице-дочери признаков недовольства; красную коробочку-лампу пообещал доставить в следующий раз.
И приезжала мать. Была неспокойна, что дочь приняла на свой счет, хотя были у смятения иные причины. Ночевать у дочери и ее парня не стала и постаралась не создавать неловкости – знатоком человеческих душ себя не числила, но отношения молодых людей были ей очевидны, а семейные спектакли уже надоели, – и потому, еще до приезда, еще только объявив дочери о визите, добавила, что сняла недалеко «симпатичный недорогой отель» (оказавшийся на поверку ни тем, ни другим).
В свой день непоздним вечером она пришла к молодежи с визитом вежливости, извинилась, что взяла не все, что должна бы, принесла подарки (полотенца махровые, синие с золотым кантом, прихватки-варежки желтые, две, для кастрюль накрывашки из розового силикона, последний писк) тайком сунула дочери в кошелек немного денег; осмотрев квартиру, предложила пойти в пиццерию, которую увидела по дороге.
– Или давайте сходим в ваш любимый ресторан, – предложила она.
Кен сказал, что выгодней готовить дома. Барби сказала, что может запечь в духовке овощи со свиным фаршем, быстро и вкусно.
– А я сегодня сказочно богата, – сказала мать Барби, – Ты же знаешь свою бабушку. Она почему-то думает, что мне все еще семнадцать.
– У вас ведь нет собственных средств, – сказал Кен серьезно, – Вы же не работаете и, конечно, ваша мама могла подумать, что вам требуется финансовая поддержка.
– Она домохозяйка, как и я, – сказала мать Барби и больше ничего слушать не пожелала, повела туда, куда хотела, уселась там, где понравилось ей, чувствуя себя все уверенней в своей отдельной совершенно, ни от кого не зависящей деятельности, подчиняя молодых решительностью действий, все более чувствуя в себе что-то вроде гордости, чувства пока не очень-то ей знакомого.
В пиццерии пахло прогорклым маслом, дух был чадом, но лампы с глиняными абажурами крутили
