в течение всего XIX столетия…
Муллы кадимистского толка всячески порочили имя Насыри, всеми средствами препятствовали его просветительской деятельности. Всё это не было случайностью. Такое отношение к «слепому Каюму» (он потерял после болезни глаз) было обусловлено тем, что учение Насыри о преимуществе грамотности, знания над религиозной догмой расшатывало устои кадимизма, лишало его всякой перспективы.
Этот «слепой Каюм» своими литературными трудами, календарями, учебниками для народа, школами делал людей зрячими – грамотными. Деятельность Каюма… постепенно освобождала умы от догм шариата, последовательно развязывая его схоластические узлы.
Столетиями шариат запрещал татарам играть на музыкальных инструментах, петь песни. Фанатики уничтожали музыкальные инструменты, и духовенство восхваляло эти погромы как религиозный героизм.
А что же по этому поводу приводит в своём «Фавакихель-джуласа» Каюм Насыри? Между поучительными рассказами встречаем мы высказывания восточных и греческих философов о музыке:
«Пришёл мудрец имам Шагаби однажды на свадьбу и сказал: «О люди! Вы сидите так, как будто собрались на похороны. Где же ваши певцы, где же ваши инструменты?»
Разве не расшатывает здесь Насыри именем мусульманского святого схоластику фанатичных мулл?
«Мудрецы сказали, что песня – пища души, точно так же, как еда – пища тела. От песни мысли становятся чище, память – способнее, характер – добрее… Песня делает труса храбрым, скупого – щедрым».
«Когда в караване заиграет музыка, верблюды шагают бодрее и быстрее».
Многие притчи, рассказы и новеллы Насыри разоблачают тупых, фанатичных мулл, ишанов, которых великое множество было в XIX веке в Казанской, Оренбургской губерниях.
«Один человек, возвратясь из дальних краёв, объявил себя ишаном, – рассказывает Насыри. – И некоторые глупцы стали его последователями. Но вскоре по причине ограниченности ума он был лишён сана. Чтобы восстановить потерянное звание, он перешёл к обману тёмных людей. Однажды сказал он одной девчонке: «Мы в такой-то день по такой-то дороге пойдём в поле на прогулку. Следи за нами и незаметно ставь на дорогу тарелку с ягодами, а сама не показывайся». Девчонка так и сделала: скрывшись в хлебе, ждала появления ишана в сопровождении его мюрида. Идут те и видят – на дороге тарелка с ягодами. Ишан, нисколько не удивляясь, присел на дорогу и начал есть ягоды. И сказал мюриду: «Иди, раб божий, садись и кушай, но не рассказывай никому; ибо это от самого Бога и принесли его сюда ангелы». Съели ягоды. У него же и кроме этого были ещё такие фальшивые послания от Бога».
Каюм всегда жил в густонаселённых мусульманских кварталах, где было множество мечетей, видел десятки и сотни мулл, ишанов, муэдзинов. Острый взгляд его находил богатый жизненный материал для календарей и литературных сборников.
«Куда ни глянь, – пишет он, – святой в сане муллы или муэдзина. Поговори с любым – дубина и только. Вызубрили
