с ним и вылез на берег в том месте, где только что были воины, верно рассудив, что в данный момент, сразу после ухода воинов, оно безопаснее любого другого. Осторожно и бесшумно он вылез на берег, не рискуя двигаться быстрее улитки, пока не отдалился от врагов не меньше чем на четверть мили. После этого он пустился с такой скоростью, что еще до утра оставил за спиной долину Мехико и стал подниматься по горному склону, ограничивавшему ее с востока.
Когда настал день, беглец нашел пещеру, рядом с которой был родник с чистой водой, и там провел день, не имея иной пищи, кроме промокших тортилий, превратившихся в его котомке в кашу. Когда настала ночь, он двинулся дальше и нашел поле, на котором сорвал несколько початков наполовину созревшего маиса.
В течение недели он прятался днем и двигался по ночам, иногда рискнув пройти по дороге, пересекающей горы, но чаще двигаясь через густые заросли вдоль нее, несколько раз едва избежав встречи с дикими животными и еще более дикими людьми. Его одежда и кожа была изорвана терновником, ноги были покрыты ранами и кровоточили после ходьбы по острым камням, кровь застывала от холодных ветров, дувших на большой высоте, тело ослабело от голода и усталости. Только несгибаемая воля, память о смерти отца и мысли о Тиате, о которой во всем мире мог позаботиться только он один, гнало юношу вперед.
Часто, в течение дня наблюдая за дорогой, он с завистью замечал императорских курьеров, бегущих со скоростью ветра на запад или восток. Каждый из них, как он знал, бежал так две лиги, и в конце этого пути передавал свое послание другому, который ждал на почтовой станции, где он мог отдохнуть, подкрепить силы едой и напитками и помыться, перед тем как пуститься в обратный путь. Скорость этих курьеров была такой высокой, а почтовая служба так хорошо налажена, что послания передавались очень быстро, а на императорском столе в Теночтитлане постоянно подавалась свежая рыба, выловленная за двадцать часов до этого в восточном океане, до которого было двести миль.
Уэтзин, которому лишь изредка удавалось найти несколько ягод дикого инжира, не только завидовал тому, как жили курьеры на почтовых станциях, к которым он не рисковал подходить, и обитатели которых жили в комфорте, несравнимом с его собственным существованием, но и хотел знать содержание посланий, которые они передавали друг другу. Большая их часть содержала сведения о белых завоевателях, о передвижении и намерениях которых он очень хотел бы знать – в этом он был уверен. Он знал, что нападение на императорского курьера или даже попытка его задержать карается смертью, но для него это не имело значения – если бы его поймали, она так или иначе ожидала бы его. Он был вне закона, так что у него не оставалось сомнений в том, стоит ли напасть на курьера и забрать у него послание – останавливало его лишь то, что курьеры были сильными и сытыми, а он ослабел от голода. Кроме того, они были вооружены, а у него оружия не было – даже его нож сломался, когда он пытался с его помощью выкопать клубень. Наконец он составил план, обещавший
