дальше. После смерти императрицы Елизаветы между мужем и женой Строгановыми пошли раздоры, а когда случился переворот, Анна Михайловна, преданная свергнутому императору Петру Третьему, покинула мужа и уехала к отцу. Будто бы она узнала, что Строганов извел плененного императора – с помощью гостившего в то время в России Сен-Жермена изготовил и передал Орловым яд.
Петру не хотелось, чтобы прелестная Екатерина Петровна оказалась женой отравителя, да еще и колдуна, поэтому он поспешил выступить в защиту Строганова:
– Ну, ежели муж с женой повздорили, то она еще и не такого могла наговорить! Ты сам подумай: яд достать Орловым и без Строганова было не так уж и сложно, и колдовства тут вовсе никакого не надобно.
– Погоди, ты дальше слушай, как было. Строгановы желали развестись, но дело затянулось. И тут вдруг граф встретил княжну Трубецкую и воспылал к ней страстью. Конечно, Елизавета Петровна прелестна, правда? – он хитро взглянул на князя, у которого сердце вдруг бешено заколотилось, – но ведь Строганов все еще был женат!
– Так что же, – пытаясь скрыть свое смущение, с вызовом ответил Петр, – он ведь не склонялся к греху, а каждый может хранить чувство в своей душе. Екатерина Петровна красавица. Теперь он овдовел, и они обвенчались.
Ему не удалось придать голосу желаемого спокойствия, и Захари ухмыльнулся.
– И тебя ее красота сразила, уж мне-то можешь признаться! – шутливо погрозил он князю пальцем. – Да и немудрено – у ног княжны Трубецкой ползали князья и наследные принцы. Она ко всем была холодна и не желала идти замуж, а ведь ей уже перевалило за двадцать. Говорили, будто Строганов околдовал княжну – подсыпал в еду зелья, чтобы сердце ее оставалось одетым в лед.
– Глупо! – возмутился Петр.
– Не знаю, глупо или нет, но неожиданно Анна Строганова скончалась, и признаки болезни, по словам дворовых людей, были у нее те же, что и у покойного императора Петра Третьего. Графиня Анна Карловна Воронцова, мать Анны, была безутешна и требовала следствия, но только государыня дело прекратила. Хотя Анна Карловна из Скавронских, стало быть, императорскому дому родня, и государыня Елизавета Петровна ее кузиной звала. Прошло всего четыре месяца после того, и вдруг княжна Трубецкая оставила свою холодность и согласилась выйти за овдовевшего Строганова. Государыня не возражала, только велела не устраивать пышных торжеств, пока не минует год со дня смерти Анны. И опять говорили о зелье – как иначе объяснить согласие княжны на столь спешное венчание?
– Перестань! – сверкнув глазами, закричал князь. – Все это пустые сплетни завистников, чтобы опорочить прекрасную и достойную женщину. Коли Строганов был бы убийцей, Господь не позволил бы расцвести в ее сердце любви к нему!
Новосильцев сделал обиженное лицо и пожал плечами.
– Сам спросил, отчего шептались, будто государыне может не понравиться пышность бала, я и отвечаю. Свадьба Строгановых была скромной, как и велела государыня,
