романтик?
– Да романтик, романтик. Некогда, побежал, надо начинать готовиться к приезду гостей. Стихийное бедствие, говорят, гости. Пока.
…
– Дмитрич, как дела?
– Да дел куча, послезавтра гости.
– А что сидишь?
– Сижу… С мыслями собираюсь. Не знаю с чего начать.
– Да ты кино смотришь, фигню какую-то про чекистов, фильм 39 года. «Слава железным чекистам!..» Лучше расскажи, как Тося курочку убила.
– Это потом.
– Ну расскажи, как ты к Эмме съездил.
– Некогда. Не-ко-гда! Ты русский язык понимаешь? Завтра расскажу. Может быть. Если время будет.
…
– …К Эмме? Ну так. Я тут полгода жил один.
– Доброе утро, дятел.
– Сам дятел.
– Почему полгода? Геля когда уехала последний раз?
– В декабре, в конце.
– Ну год и получается.
– А летом? А… не, не. Правильно, год.
– А что летом, татарка?
– Заткнись! Не было никакой татарки. Так и запомни. И не болтай… Да я не к Эмме-то ездил в Урюпинск (п). По делам. Но вот сначала было. Я ж полгода один жил. Как ложусь спать, сначала про футбол всё думаю, а потом стала являться, как бы, Эмма. Она тогда ко мне как-то раз приехала. Сижу дома, уйнёй маюсь. Телефон звонит, Эмма. То, да сё, как дела, и прочее. Она спрашивает: «Что делают с девочками, которые не слушаются?» Я говорю: «Что делают?» А она: «Их наказывают. Я хочу, чтобы ты меня наказал. Я тебя не послушала. Ты сказал, не приезжать, а я приехала. Я тут внизу, у твоего подъезда стою». Я прибалдел. Приехать ко мне из Урюпинска (п), за тысячу километров, без предупреждения!.. Ну что делать? Уже не прогонишь. Так и прожили у меня неделю, она отпуск на неделю брала. Но там было у меня в моём городе, где я живу. А тут на острове никого нет. Как лягу, так и представляется, Эмма сейчас позвонит и скажет: «Что делают с непослушными девочками?» Да она, правда, и не знает, на каком я острове. А знала бы, то и не найдёт меня. Хотя она такая, узнает, найдёт. Обиделась, что не пишу, не звоню. Она обидчивая.
И вот зайдёт она, надо бы: «Здравствуй-здравствуй – Ты как, откуда – я приехала, бла-бла-бла…» А на самом деле. Я: «Эмма, раздевайся». Сразу, «раздевайся». Такая хрень в голову лезет. И ещё татарка эта. И армянка. А у бабки дочка Лена, всё мы с ней сарай у неё украшали, украшали, она красоту очень любит. Но тут – Эмма, со своим: «Что делают с непослушными девочками?..»
Короче, лежу и думаю. Поеду в Урюпинск (п)… Да это не Урюпинск (п), конечно, это я так, называю. Классный городок на Волге. Или на Дону. Или на Волгодонском канале. Рыба, раки, девчонки все летом ходят в коротких шортах. «В голой степи, среди вечных барханов, на древней седой земле наших сарматских предков, молодые строители коммунизма возвели прекрасный город-сад, который в бесчисленных творения будущих…» Одна улица, улица Ленина, и правда в голой степи построили с нуля город. Чистенький, тополя высадили, вдоль этой единственной улицы, за столько лет они уже красавцы статные, тополя эти… Ели. Голубые! Ну, в смысле не ели голубые, а ели. Голубые. Хи-хи!
– Дмитрич,
