в темно-голубые, он замирает на месте, неотрывно глядя в одну точку, а потом с видимым усилием отводит взгляд и сглатывает.
– Извини, я…
Мне приятна его реакция. Приятна вдвойне – потому что девчонок у него явно было немало, но он реагирует на меня, словно неопытный юнец. Я сладко улыбаюсь ему:
– Всё в порядке, но можешь отвернуться, пожалуйста? Я переоденусь быстренько.
Он послушно отворачивается. Через минуту, видимо, взяв себя в руки, он замечает:
– А ты продуманная – со сменной одеждой…
– Продуманная, – соглашаюсь я, влезая в джинсы. – Но это не чтобы не замёрзнуть, а чтобы с матерью не ругаться. Если бы она меня в такой юбке и блузке увидела, убила бы. Все, можешь повернуться.
Он разворачивается, и его оценивающий взгляд пробегает по моему свитеру и джинсам. Я жду, что он скажет что-нибудь вроде "в юбке было лучше", но он лишь спрашивает:
– Где твоя куртка?
Я киваю на свой красный пуховичок, и он снимает его с крючка, слегка встряхивает и подаёт мне. Боже мой, это так мило! Ещё ни разу ни один мальчик не помогал мне одеться. Я чувствую, что растекаюсь от восторга, как желе, и лишь колоссальным усилием воли удерживаю себя в руках.
– У тебя плохие отношения с матерью? – спрашивает Стас, когда мы уже выходим на крыльцо.
– Скажем так, ужасно далеки от идеальных, – отзываюсь я. Несмотря на вечер, на улице не слишком холодно, но ветер дует пронизывающий, и я покрепче запахиваю воротник. Стас бредет рядом со мной, низко надвинув на лоб шапку и спрятав руки в карманах. Мне очень хочется взять его за руку, но, разумеется, подобное мне не светит, а потому я следую его примеру и поглубже заталкиваю в карманы кулаки.
Несколько шагов мы проходим в молчании, но оно не напрягающее, не неловкое. Мне удивительно комфортно рядом с этим человеком. Иду, исподволь поглядывая на него. Стас выглядит очень сосредоточенным, явно о чем-то крепко задумавшись. Слегка колеблюсь, но потом все же спрашиваю:
– Ты чего? Как будто задумался о чем-то…
– Да просто думал о том, что ты сказала, – встряхивается он, и на его губах появляется прежняя кривоватая ухмылка. – О твоих отношениях с мамой. Мне сложно это представить. У меня родители в высшей степени мировые. Бывают, конечно, разногласия, но по мелочам… А в целом мы отлично ладим.
– Рада, что тебе так повезло с родителями, – тепло говорю я. К этому моменту мы уже выходим со школьного двора и, не сговариваясь, поворачиваем направо. – У меня, увы, не так. Мама очень авторитарный человек, не терпит, когда что-то происходит не так, как она хочет. А ещё у неё пунктик на парней, она считает, что все они козлы и ни в коем случае нельзя с ними общаться, потому что все, чего они хотят, это поматросить и бросить. Она мне это лет с десяти твердит.
– Мама бы не одобрила, что вместо дискотеки ты пошла гулять с парнем? – Стас смотрит на меня с улыбкой, и от этой улыбки и от его
