ход не пошел? – невзначай поинтересовался витязь. Василиса осторожно разглядывала кметя из-за плеча «вуя».
Молоденький храмовник сразу заметил, что старший тут не один, приосанился, но громко скрипнувшая лавка испортила все впечатление, да еще и снова опасно зашаталась под ним.
– Отец Ярополк велел мне богоугодным делом заниматься, дабы старания мои…
– Опять наказали? – перебил его Финист.
Парень мгновенно сник и сокрушенно покачал головой.
– На заутрене мыша просфорой кормил, – сознался он, заметно краснея.
Василиса не удержалась и громко прыснула со смеху, зажимая рот ладошкой. Финист лишь покачал головой, а виновник шкодливо заулыбался.
– А вы чего это, ищете кого?
– Да вот, нестере моей, Василисе, крепость показываю, – повторил заученную фразу витязь.
«Нестера» внимательно продолжала разглядывать кметя.
– Это он, – шепнула она.
– Чего?
Финист непонимающе уставился на девицу, а затем перевел взгляд на Алексия. Парень напрягся.
– От него силой навьей веет, сам не видишь?
Чутье буквально вопило, что кметь не так прост, как кажется и за напускным ребячеством есть еще что-то. Так ей ощущался Горын, который под всей своей дурашливостью скрывал свою змееву суть. Оно звенело на краешке слуха, словно назойливый комар, что вьется по светлице ночью. Можно, конечно, было все списать на образа, висящие в палате – их частенько храмовники силой напитывали, но ощущения были совсем не те.
Как-то Василиса из любопытства зашла в деревенскую церковь, что неподалёку от Кощеевой крепости. Поп там был не особо на навьев обозленный, так что радушно принял дисципула, хоть и попросил дождаться, пока деревенские по домам разойдутся. Напитанные силой образа вызывали в груди умиротворенный трепет, потому в церквушке было юутно и спокойно. Здесь же она такого не ощущала, зато знакомое покалывание в кончиках пальцев и привкус грозы во рту ощутила сразу, только не поняла откуда. Финист так ей ощущался, только когда мечом на площадке размахивал, будто не мог сдержать себя во время боя, хоть и невзаправдашнего.
Алексий внимательно смотрел на гостей, а потом резво кинул в их сторону чищенную утварь и рванул в сторону.
– А ну стой! – рявкнул было Финист, но делать ничего не потребовалось.
Кметь запнулся о лавку, которая словно этого и ждала, зацепил ее носком сапога и с грохотом растянулся по полу.
Лавка грохнулась об пол и развалилась.
Подлетевший визять поднял Алексия за шиворот как нашкодившего кота и встряхнул.
– Ты чего это, стервец, удумал?! – Финист навис над ним как коршун, грозно хмуря брови.
Василиса едва уловимым движением пальцев запечатала дверь и подошла к мужчинам. Алексий умоляюще смотрел то на нее, то на старшего и испуганно пыхтел.
– Испужался я, Финист Велеславович, не гневайся!
