перепуганный юнец успокоился, – Ты знаешь что-нибудь о зелье чу́дном, что сил прибавляет?
– Н-нет…
Финист разочарованно зарычал, хватаясь за голову.
– Но… Слыхал, как мужики толковали.
– Да что нам мужики твои! – не унимался витязь.
– Яблоками, говорят, золотыми в Смоленщине торгует кто-то…
Василиса с Финистом многозначительно переглянулись.
Глава 2
Алексий сидел на Финистовой постели и затравленно поглядывал на расхаживающего по светлице витязя. Василиса задумчиво наблюдала за ними обоими.
– Давай-ка еще раз, – терпеливо повторил старший, – когда и где ты слыха́л про яблоки?
– А вы меня точно отцу Ярополку не выдадите?
– Алексий!!!
– Финист, – скривилась девица, осаживая гневливого богатыря. – Не выдадим, Алёша, не выдадим.
– Ну это… третьего дня в корчме, что за стогном. В той, что подле стены нас все в лицо знают, а там…
Финист устало упал на лавку, тяжко вздыхая. Рассказывал парень долго, нудно, витиевато, чем злил его еще больше. Но Василиса была права – коли того припугнуть – вообще ничего не выведают. Пришлось терпеть.
– Ну, в общем, я и говорю: ты мне токмо хмельной не наливай, мне ж нельзя. Коли запах кто учует – выпорют аки сидорову козу. И тут я слышу: мужик один другому жалуется мол, сторговал год назад у свояка рассаду дивную. Яблоки на ней что яйцо голубиное да будто золотом обсыпанные. Побоялся, говорит, пробовать не стал, так они так и обсыпались.
– И че за мужик?
Алексий захлопал ресницами аки девица.
– Так, а мне почем знать, Финист Велеславович? Я его со спины мельком увидал, пока мне корчмарь сбитень наливал… Ой.
– О том, что ты по граду без спросу шастаешь – это мы потом поговорим, – нахмурился витязь, пощипывая в задумчивости бороду. – А ты чего скажешь?
– Скажу, что мы так иголку быстрей в стоге сена найдем, – махнула рукой Василиса. – Не трясти ж всех в крепости? Да и кто знает, мож он сразу, как кметь помер, яблоню нашу в реку и выкинул, а остатки браги – в нужник…
Из-за двери послышались приглушённые крики, топот, а затем и вовсе колокольный перезвон. Кто-то забарабанил в дверь.
– Финист Велеславыч, беда!
– … или нет…
Тот шикнул на Алексия с Василисой, чтоб сидели тихо, и приоткрыл дверь. Девица смазанным движением перетекла на постель и притаилась, вслушиваясь в разговор.
– И чего там? – шепотом спросил кметь.
– Браги этой окаянной еще кто-то хлебнул, – дисципул напрягла слух на сколько могла, но и так было слышно довольно плохо, – но вроде поседел токмо, да умом тронулся. Эх, глянуть бы на него…
Алексий сидел ни жив ни мертв, побледнев как кипень, а затем и вовсе перекрестился.
– Ты чего это?
– Дык страх-то какой… Я как представил, аж внутри все обмерло…
– А вот неча всякую
