всегда на чьей то, но только не на моей стороне. На стороне веселых и на-ходчивых, так легко и я бы тоже не отказался с веселыми и находчивыми, но только вот где их столько и в нужный момент взять, а поэтому и заплывает малодушие и шепчет что ты – Мата Хари в моем стане, и сколько тебя не корми, твои глаза все равно в чей то, но только не мой лес смотрят? Обидно, конечно, досадно, но ладно, я все для себя объясню, скажу себе, например что ты по гороскопу коза любящая пастись в прямом и переносном смысле на зеленых газонах. Зелень, зеленые кто ж их не любит, а еще скажу себе, что твоя тропинка все детство проходила рядом с ними и накрепко пересек-лась, и переплелась, и они усиленно тебя уважают, зная, что с тобой спорить нельзя – бесполезно, тебя, упертую, легче хитростью, а я же с тобой спорю с пеной у рта. Но сама пойми, мне с тобой жить, а они лишь захаживают, им легче. Ты ж моя умница, а может я такой слабохарактерный, но не замечаю этого, а ты видишь, любимая, и не упускаешь свое, дожимаешь до приемле-мого для тебя размерчика и за это тебя тоже можно как то понять, но ува-жать, уволь. – размышлял Тимур, подшучивая:
– А я его спаиваю.
– Издеваешься, да?
– Не-а, правда, хочу его напоить. А то что он из себя строит!
– Так он же вообще не пьет?
– Ты хотела сказать не пил, но теперь все, он встретился со мной.
– А я тебя не понимаю, все эти твои недосказы.
– Да куда тебе, прочитавшей Доктора Живаго.
А в субъективной реальности все происходило приблизительно так. Нервничаю и тикаю часами, внутри меня фугас, у меня нет ключа от закры-того подъезда и как назло никто не выходит и не заходит, я как волк голод-ный, уставший и злой, звоню домой, никто не берет трубку, дома много гос-тей и им так весело, что они не слышат телефонного звонка. Боясь разбить стекло, сдерживаюсь, не кидаю снежком в горящие окна. Навстречу откры-вает подъезд та самая дама с собачкой, захожу домой, раздеваюсь, ноль эмо-ций, слышу: «Эй, иди-ка сюда, депресняк». Оглядываюсь – Казбек. Отвечаю: «Я тебе не эй» унося с собой в другую комнату еще и самодовольную улыб-ку Уминой подруги и ее беззастенчивое счастье от сидения на незаметно сползших под нее со спинки стула, брюках. Посмотри-ка на нее, не догоня-ет? «Сиди, сиди, грей. Все равно не глаженные, топчи, крошка. Прочь досу-жие жалобы» – гасил Тимур. «Ладно, не подходит мне твой компьютер, мо-нитор слишком маленький, не отвечает веяниям времени – слабоват для моз-гового штурма и объемного мышления» – услышал Тимур вдогонку казбе-ковское объяснение, имея ввиду получасовой давности просьбу о заимство-вании, на время, старого тимуровского монитора, пылящегося на стенке.
Пленник заблуждений, он непьющий, в отличие от меня – пленника водяры, режет быстрее, чем говорит, пока только глазом-лазером, но может и ногтем мизинца и сколом гранита, а в обще кажется это видимость и на са-мом деле он тупой как валенок. Трезвый, он скромный и гордый, а какой же
