в кресле.
– Сама подсказала? Без балды? Но это же в корне меняет дело! Это именно творческий подход! – довольно говорил он, потирая руки. – Вот это называется: разумная инициатива снизу!
Он вскочил и в ажитации заходил по кабинету.
– Я сегодня опять звонил в Межколхоз, в который раз просил перевести её в другое место, хотя и знаю, что это безнадёжно… Знаешь ли, что её семья порядочно башляет этот лагерь? А Света, видишь ли, здесь типа «смотрящей»; пару раз в неделю звонит по межгороду родителям, отчитывается о проделанной работе. Ну, вот. Да, а сегодня мне там конкретно так сказали: ни о каких других лагерях больше ни слова, она хочет быть только у нас. Ей здесь, видишь ли, нравится! Представляешь, какая честь? Но теперь у нас есть шанс взять эту бестию на поводок!
Я пожал плечами. Вадим снова плюхнулся в кресло.
– Вообще-то, – директор лагеря сморщился и кашлянул несколько смущённо, – я по другому поводу звонил… Хотел, понимаешь, кран заказать, чтобы снять эти чёртовы семейники. Мне лично надоело проводить линейки под мужскими трусами вместо флага.
– И вправду, – насмешливо заметил я, – под женскими было бы намного симпатичнее. Срочно нужно перевесить.
Вадик посмотрел на меня с укоризной.
– Тебе вообще всё на свете шуточки! Аполитично рассуждаешь!
Я расхохотался. Руководитель нового типа, сощурившись, строго смотрел на меня.
– Я, конечно, не сказал, для чего мне кран, – чуть понизив голос, продолжил он. – То-есть, насвистел им, что мне типа крышу нужно починить в главном корпусе. Так там такую цену загнули – я чуть не упал со стула!
– Дались тебе эти трусевичи. Забей! – дружески утешил его я. – Сколько там того лета осталось!
– Ну да! – протянул Вадим. – Ещё полтора месяца! Пойми – поднятие и спуск флага – это краеугольный камень любого пионерского лагеря. Всё вертится вокруг этого; так было задумано с самого начала. Потом – а ну, как комиссия какая-нибудь припрётся? И увидит этот бардак на мачте?
– Скажешь, что у нас в лагере месячник солидарности с угнетённой Африкой, они это любят; и поэтому мы вывесили флаг Лесото. Или Свазиленда. Или там Буркина-Фасо.
Вадик изумлённо выпучил глаза; однако видно было, что идея эта ему нравится.
– А если кто из комиссии знает, какой флаг у Лесото? Или у Свазиленда?
Я скептически осклабился.
– А ты хоть раз видел такого члена проверочной комиссии?
– Я нет, но вдруг?
– Тогда скажешь правду: как всё было, и кто главный подозреваемый. Не нравится – пусть тогда они сами присылают кран.
Вадик прямо засветился.
– Да… Арригинальна… Может, ты и прав. Не будем торопить события. Будем действовать по распорядку… Начнём с кружков, а там – как карта ляжет.
Заведующий снова встал из-за стола, прошёлся по кабинету, подошёл ко мне.
– Слушай,
