время, – так же резко ответил я ей, – при всей его жестокости и лжи, в отдельных сферах было гораздо меньше ханжества, чем теперь.
– Фильм такой был, – задумчиво заметил музрук, которому было уже под шестьдесят, – я помню. И назывался он как-то типа «У южного моря».
– Раньше было много толкового, – негромко пробубнил физрук, – в первую очередь все эти ограничения. Наших людей просто необходимо сдерживать, иначе будет труба.
– Три четверти современных певцов и певиц, – решительно отчеканила старшая пионервожатая, – не прошли бы советские худсоветы. И это было бы только к лучшему – пошлости в нашей жизни было бы несравненно меньше! Я уже не говорю о кино.
– Потому что те худсоветы, – с готовностью подхватил музрук, – составлялись из профессионалов высочайшего класса. Которые просто не могли пропустить поделки дурного вкуса.
– Небось, и вы состояли в таких комиссиях? – невинно заметил я.
– Да! – загремел музрук, гневно тараща на меня свои чёрные тараканьи глазки, – и горжусь этим!
– Какие были певцы! – мечтательно заметила повариха. – Майя Кристалинская! Валерий Ободзинский! Володя Трошин!
– Аида Ведищева! – радостно стали выкрикивать со своих мест представители старшего поколения. – Лариса Мондрус! «Песняры»!
Заведующий заметно ошалел от такоего поворота дискуссии.
– Товарищи, гм, друзья, – возвысил он свой начальственный баритон, – мы здесь не для того, чтобы обсуждать современную эстраду. Не будем отвлекаться, – Вадим Львович, прищурившись, прошивал нас всех, одного за другим, тяжёлым взглядом. – И всегда всё начинается с одной безответственной реплики… – Он сморщился в мою сторону. – Вам всё это шуточки… Фильмы с голыми пионерами… Вы почти все люди новые… А мы, – он стал подбородком указывать на коллег, – старшая пионервожатая, музыкальный руководитель, физрук, наш шеф-повар… Бьёмся со Светой уже второй год. И теперь действительно настал момент, когда Шумейко нужно из лагеря отчислять. Так продолжаться это не может.
– И признать наше педагогическое фиаско? – печально спросила Ангелина.
Заведующий повернулся к ней.
– Да, а что делать? Бандитов и хулиганов рано или поздно тоже отчисляют из школы и направляют в колонию – и это не считается никаким фиаско. Там соответствующие специалисты, свои методики, своя атмосфера… А нас учили работать с нормальными детьми. Короче: я прямо сейчас звоню её родителям, или опекунам, кто там они есть, – пусть забирают своё чадо на фиг.
Как бы в ответ на его слова, на столе зазвонил телефон. Вадик взял трубку. Мы все уставились на него.
– Да, «Горный водопад». Да, заведующий лагерем. Кто? – глаза у нашего начальника увеличилсь до опасных пределов. В фильмах о героических временах прошлого в такие моменты люди обычно вскакивали и вытягивались в струнку, застёгивая все пуговки и оправляя не себе одежду.
