ребёнок. Ха! Завидная невеста. Ой, держите меня!
– Как ты вообще, Света? – спросил вполне дружелюбно. – Икота больше не досаждает?
Как я ни старался, а удержать улыбку при воспоминании о лечении пионерки народными средствами не смог. Света тут же вспыхнула, словно новогодняя ёлка, и только начавшие было подсыхать её глаза снова наполнились слезами.
– Вы теперь до смерти мне будете это вспоминать? – трагическим шёпотом спросила она, останавливая перевязку. – Каждое моё унижение и позор будете теперь смаковать в своё удовольствие?
– Послушай, – отвечал я уже несколько сердито, – ты не находишь, что в каждом своём унижении и позоре виновата сама? И потом – о каком позоре ты говоришь? Что естественно, не безобразно. Странно, что девица с твоим багажом и претензиями может быть так начисто лишена самоиронии. Знаешь, о чём я говорю? О способности посмеяться над собой. Теперь, по крайней мере, ты должна лучше понимать, что чувствовала вожатая Надя, когда по твоей милости показала всему пляжу свой голый зад.
Тут легчайшая, как летучая паутинка, улыбка показалась на её губах. Она шмыгнула носом и возобновила обматывание бинтом моего левого запястья.
– Да, – пробормотала Шумейко, – если взглянуть со стороны, всё это было довольно смешно… Но схема с заколками для волос была гениальна, согласитесь!
– Соглашаюсь! – с готовностью подтвердил я, с близкого расстояния раглядывая её веснушки, длиннющие густые ресницы, облупленный крошечный носишко и рыжеватые космы. – Вот сюда ещё раз заверни, и всё. Спасибо. Неплохо для первого раза.
– Вы бы кружок какой открыли для юных санитаров, – заметила Света, завязывая узелок. – Всё была бы какая-то польза. Я бы первая к вам записалась.
Света снова шмыгнула носом.
– Кружки по интересам весьма способствуют взаимному сближению, – пробормотала она едва слышно.
– Кружок, говоришь, – переспросил я, – а ведь это отличная идея! Тут же иду к заведующему!
Я прямо загорелся. Мы вышли из кабинета, я закрыл дверь, навесил замок, защёлкнул. Критически осмотрел будущую юную санитарку.
– В общем, я подумаю над твоим предложением, Шумейко. Но согласиться с ним могу только частично.
– Типа?
– Типа, ты говоришь: не прикасайся ни к какой женщине. На это я пойтить не могу! Мне будет нужно, может, сделать кому-то укол, кому-то массаж. Это моя работа!
– Но целоваться и обниматься?! – вскричала она с отчаянием.
– Этого не будет.
– Ух! – она вздохнула с облегчением.
– Но есть и у меня к тебе одно условие.
– Какое? – с тревогой спросила она.
– Я пойду в библиотеку, возьму оттуда кое-какие книги, и ты должна будешь их до конца смены прочесть. Видишь ли, – прибавил я, – если у нас всё-таки дойдёт до свадьбы, мне нужна образованная, умная жена, а не босячка, что
