у Батисты сомнений не было, ведь власть – в его руках.
Второе, на чем настаивал Фидель, – развернуть по всей стране широкую кампанию за освобождение политзаключенных. Важнейшим требованием этой кампании (причем отдельной строкой) должна была стать свобода томящихся в тюрьме на острове Пинос участников штурма Монкады.
Наконец, третье – сделать прочными и регулярными каналы связи с Мексикой, где с приездом Ньико создавалась опорная база, организационный центр революции. Причем не только для сбора и подготовки повстанцев, но и для закупки оружия и другого снаряжения, столь необходимого для перехода к принципиально новому этапу вооруженной борьбы против батистовского режима. Этому направлению придавалось особое значение, что с самого начала накладывало на Ньико особую ответственность. Она требовала специфического опыта и прекрасного знания законов конспирации. Было вполне естественным, что на самой Кубе эту работу возложили на себя героини Монкады Айде Сантамария и Мельба Эрнандес, незадолго до этого вышедшие из женской тюрьмы, в которую их посадили за участие в штурме казармы Монкада.
Регулярность, оперативность и надежность связи двух «подполий» – кубинского и мексиканского – с находящимся в тюрьме фактическим штабом революции позволяли не только обеспечивать единство действий. Шла апробация революционной тактики, в ходе которой ковалось идейно-политическое единство самого Движения 26 июля, столь необходимое ему для выполнения роли подлинного авангарда революции.
У каждого из этих направлений были как ожидаемые, так и непредвиденные сложности. Так, аутентики, а вслед за ними правые ортодоксы в своих политических программах исходили из тезиса о поддержке выборов. По их мнению, эта акция должна была «восстановить» политические свободы и тем самым увеличить шансы на амнистию политзаключенных. Это была неприкрытая политическая спекуляция. Даже если допустить, что в таких соображениях был хоть какой-то резон, они неприемлемы для авангарда, равносильны отказу от той стратегии, которая строилась на привлечении широких народных масс и формировании тем самым политической армии революции как гаранта ее победы. До сознания широких народных масс нужно было донести главное: намеченные на 1 ноября выборы есть не что иное как избирательный фарс, и их политический смысл исчерпывается «легализацией» диктаторского режима, который не перестанет быть таковым и после «законного избрания» Батисты. Кроме того, вскрытие идеологически чуждой позиции правых ортодоксов и аутентиков в вопросе о выборах было чрезвычайно важно для сохранения единства в рядах самого Движения 26 июля. Инструкции Фиделя были четкими:
«Стремление к соглашению с аутентиками является опасным идеологическим уклоном. Если мы не сделали этого раньше, по сентаво собирая милостыню и идя на тысячи жертв, чтобы приобрести оружие, в то самое время, когда им некуда было деть миллионы, а мы не делали этого, потому что считали, что
