на капитанский мостик.
Я пошел за ним и нашел его в штурманской рубке, где он склонился над массивным томом таблиц приливов и отливов. Он поднял на меня глаза, и я впервые увидел в нем капитана. На его лице не осталось и следа усталости, пары алкоголя тоже куда-то улетучились.
– У нас есть маленький шанс, – произнес он. – Если нам удастся удержать судно на плаву, мы можем спастись.
Это означает, что нам предстоит потрудиться в кочегарке, потрудиться так, как мы не трудились никогда в жизни. Мы будем работать по очереди – в кочегарке и в рулевой рубке. – Он схватил меня за руку выше локтя. – Пошли! Посмотрим, хватит ли нам пара, чтобы запустить машину. – Очередная волна ударила в борт корабля. Стена воды обрушилась на палубу, захлестнув и рулевую рубку с ее сломанной дверью, выходящей на левый борт. Я едва успел заметить зеленые волны, бурлящие на полузатонувшем носу. Но мы уже мчались вниз по трапу, спускаясь в чрево судна.
– Клянусь Богом, парень, может, я им еще покажу! – закричал он.
На мгновение он обернулся ко мне, и его лицо, попавшее в луч моего фонаря, светилось почти безумным ликованием.
Глава третья
Теплый мрак машинного отделения был наполнен запахом горячего машинного масла и шипением пара. Мертвым это место уже не казалось. В спешке я раньше времени выпустил поручень, и от подножия трапа меня швырнуло через всю палубу. Остановили мой полет лишь стальные перила. Тяжело дыша, я посветил фонарем на судовые машины и увидел, что они медленно оживают, приходя в движение и постепенно наращивая ритм и силу. Послышался тихий гул, лампы освещения замерцали. Гул становился все громче, свет все ярче, и внезапно лампы вспыхнули на полную мощность, осветив пещеру машинного отделения и сверкающие сталью и медью машины, которые уже заполнили все окружающее пространство громким гулом.
Пэтч стоял на посту управления судового инженера-механика.
– Машины! – закричал я. – Машины работают!
Я был вне себя от радости. В эту минуту мне казалось, что мы можем запросто дойти до порта.
Но он уже перекрыл доступ пара к машинам, и ритмичный стук двигателей начал замедляться. Протяжно зашипев, они затихли.
– Не стой без дела, – крикнул он мне. – Начинай загружать топку. Нам нужно как можно больше пара.
Он впервые был похож на человека, у которого все под контролем.
Но оказалось, что бросать уголь стало не только гораздо труднее, но еще и опаснее. Корабль совершенно непредсказуемым образом болтало. В одну секунду я работал лопатой, с трудом преодолевая силу земного притяжения, а в следующее мгновение меня швыряло прямо на пылающую пасть топки, и покидающий лопату уголь, казалось, ничего не весил.
Я не знаю, как долго
