полностью контролировал ситуацию, но я знал, что физически он давно уже вышел далеко за пределы человеческих возможностей. Вполне возможно, то же самое касалось и его умственного равновесия.
– Нам надо выйти из этих скал, – произнес я. – Как только Минкерс останутся позади, все будет хорошо. – Я выпустил из рук штурвал и подбежал к ведущему вниз трапу. – Я запущу двигатели.
Но когда я с ним поравнялся, он схватил меня за локоть.
– Ты что, ничего не понял? – спросил он. – Мы идем ко дну. – Его лицо окаменело, как и взгляд его темных глаз. – Я не стал говорить тебе раньше, но вода хлещет сквозь переборку. Я увидел это как раз перед тем, как сменить тебя в кочегарке.
Он выпустил мою руку и снова поднял бинокль к глазам, высматривая что-то в сером, наполненном рваными волнами рассвете.
– Сколько… – Я замолчал, не решаясь облечь это в слова. – Сколько пройдет времени, прежде чем корабль пойдет ко дну?
– Я не знаю. Несколько минут, час, может, даже два. – Он опустил бинокль и с довольным видом вздохнул. – Видишь ли, вероятность этого ничтожно мала, но… – Он обернулся и уставился на меня таким оценивающим взглядом, как будто пытался определить, на что я способен. – Мне нужно так поднять давление в котле, чтобы двигатели поработали минут десять или пятнадцать. Ты готов спуститься вниз и продолжить загружать топку? – Он помедлил и добавил: – Я должен тебя предупредить, что у тебя не будет ни малейшего шанса на спасение, если переборке придет конец, когда ты будешь внизу.
Я колебался.
– Долго придется бросать?
– Полагаю, часа полтора. – Он быстро покосился на правый борт, еле заметно кивнул и снова схватил меня за руку. – Пошли, – сказал он. – Первый час я буду тебе помогать.
– А как же корабль? – спросил я. – Если он налетит на один из этих рифов…
– Не налетит, – заверил меня он. – Мы дрейфуем всего в миле внутри бакенов.
Внизу, в кочегарке, опасность странным образом не ощущалась. Тепло, зарево топки и яркое освещение успокаивали своей обыденностью. Теперь, когда я больше не смотрел на бурлящее вокруг рифов море, меня охватило ложное ощущение безопасности. Лишь удары волн, разбивающихся о полый корпус корабля, и блестящие ручейки струящейся сквозь заклепочные отверстия воды напоминали о грозящей нам опасности. Следует также упомянуть накренившуюся вперед палубу и выплескивающуюся из трюма под нами воду – черную от угольной пыли и покрытую разводами машинного масла.
Мы работали как одержимые, стоя плечом к плечу, забрасывая уголь в топку без малейшей оглядки на усталость. Это продолжалось целую вечность, но переборка каким-то чудом устояла. Наконец Пэтч взглянул на часы и отшвырнул лопату.
– Я поднимаюсь на мостик, – заявил он. – Ты остаешься один. Продолжай поддерживать огонь, пока я не просигналю «Полный вперед». Как только запустишь машины,
