одним глазком посмотрит на князя. Может, тогда огонь отпустит её и не будет терзать всю ночь. Она бы на князя только посмотрела, только раз коснулась его губами точно так же, как он её касался.
Наконец, дозорные сдались. Они мгновение послушали у входа в шатёр, а потом тихонько ушли. Соловейка выглянула, никого не заметила и, натянув сапожки, выскользнула из шатра, как была: в тонкой ночной рубашке под тёплой медвежьей шубой.
Караульные у княжеского шатра уйти не решились, сели кружком у разведённого костра в нескольких шагах. Соловейка присмотрелась к ним, стараясь унять оглушительный грохот сердца и шумное дыхание. Но ничего не получалось, она будто захлёбывалась ночным морозным воздухом и собственной смелостью. До тяжелого полога шатра всего несколько шагов. Нужно лишь нырнуть в него юркой белкой… И тут вторая смена караула вышла из-за костра, тихо отправив первых отдыхать. Поблагодарив всех богов, Соловейка на ватных ногах сделала несколько шагов будто запнувшись. И быстрее, чем смогла бы передумать, ввалилась в княжеский шатёр.
Глава 19
Князь Остромысл лежал у дальней стены шатра, за огненной ямой очага. За лентами тянущегося вверх дыма Соловейка его не сразу заметила. Она присела у входа, сама в свою дерзость не веря. И тут перед ней будто из пола вырос князь. Он высился над очагом, как древний идол, отблески пламени скакали по его лицу и в его глазах. Соловейка не могла пошевелиться, она не знала, что будет делать, когда окажется рядом с князем. Может быть, нужно что-то сказать?.. Плотный, горячий воздух, наполненный запахом дерева и дымом, приходилось не вдыхать, а нервно сглатывать. Стало очень жарко, казалось, даже рубаха под медвежьей шубой намокла. Руки начали дрожать. Она провела пальцами по ковру, устилающему пол, а потом оттолкнулась от него и встала, поведя плечами.
–– Хотела, княже, шубу твою вернуть… – тихо сказала Соловейка, лишь бы словами разбавить тягучий, дурманящий дух.
От духоты в шатре, от не уходящего дыма, от одной только мысли, что она так бесстыдно заявилась в мужской шатёр, у неё подкашивались ноги. Он еще не подошел, а она уже так явственно чувствовала его руки на талии, что не сдержала вырвавшийся стон. Князь тут же оказался так близко, что она его даже не видела, только чувствовала всем телом, какой он горячий и могучий.
–– Кто ж тебя такую хитрую лису сюда пропустил? – хрипло сказал Остромысл, взявшись за воротник шубы. Пальцы коснулись её шеи, князь сжал мех руками и рванул его вниз.
Соловейка, охнув, задрожала, чувствуя, как шуба скатилась с неё и опала на ковёр. Она запрокинула голову, больше всего хотелось, чтобы он снова её поцеловал. И он поцеловал; коснулся губами треугольника кожи меж ключицами в прорези нижней рубахи. По телу будто разлилась огненная вода. Ноги перестали держать, Соловейка осела на ковровый пол. Князь, не отрывая губ, опустился вместе с ней, лихорадочно целуя чуть выше, чуть ниже, у самой кромкой рубашки. А потом он не выдержал и с рыком разорвал ворот до груди. Соловейка вскрикнула
