Что ж ты, Соловейка, не одетая? Решила не ехать с княжичами гулять, а в палатах разумной девой сидеть?
Она вздрогнула, вдруг вспомнив, что не накинула на себе ни шубки, ни кафтана, выбегая.
–– Нет! – вскрикнула она, боясь, что её и впрямь сейчас прогонят в терем. – Я поеду со всеми!
Остромысл прищурился, пряча вспыхнувшие огнём глаза, а потом вдруг скинул с себя тяжелую шубу и накинул её на Соловейку. Хлын пораженно ахнул, тут же запустив ладони в длинный, тёмный мех.
–– Ну поехали, коли так! По коням! – прогремел Остромысл, но голос его утонул в восторженных криках дружинников. Только Аяр непонимающе глянул на Соловейку, но она тут же отвернулась, завернувшись в тёплый подарок.
Князь сбежал с крыльца и резво вскочил на подготовленного коня. Не задерживаясь, он повернул его к воротам и вылетел на княжий холм. Старшие княжичи ускакали следом, потом младшие княжичи, потом девицы в окружении дружинников под руководством Райнара.
День стоял снежно-солнечно-ослепительный. Снег искрился и сиял, рассыпчатыми тучками падая с деревьев прямо на всадников. Мужчины ускакали далеко вперёд, откуда доносились радостные крики и заливистый собачий лай. Для девиц охота была просто конной прогулкой. Загонять лесных зверей им не хотелось. Но Журавелька не могла идти бок о бок с сестрой. Она то и дело вскидывала голову, пытаясь в мужском многоголосье узнать своего Корьяна. А он уже был далеко, как и братец Аяр. Как и князь Остромысл.
Корьян гнал коня так отчаянно, будто хотел отдать бешеному ветру всю свою печаль. Он ушел от отца вбок, но братья его не оставляли. То один княжич выскакивал вперёд, то другой оставлял всех за собой. Даже малыш Хлын старался держаться рядом, но до первого привала. Там раскрасневшиеся, чуть замёрзшие мужчины сидели у костра и большими кусками ели мясо с хлебом. Корьян присел рядом с Журавелькой, что-то шептал её на ухо, князь Остромысл зорко за ним следил через костёр, но ничего не говорил. Наверное, так решил скрасить им обоим горечь отъезда… Во всяком случае, Соловейка так казалось, когда она украдкой бросала взгляды за задумчивого князя. Сама Журавелька с ней ни о чем не говорила, даже не смотрела, несмотря на то, что в лагере им было наказано следить за непоседой Хлыном.
На вечернюю прогулку перед ужином уставшей Соловейке не очень хотелось. Но все собрались, даже Журавелька, потому собралась и она. Но не скакала вперёд, пытаясь угнаться за князем и братьями, а гуляла под пушистыми снежными елями. Да и в лесу очень быстро стемнело, так что всадники, разгоряченные и весёлые быстро вернулись. Хлын устал и уснул прямо на ходу, едва не свалившись с лошади. Но расторопный дружинник подхватил младшего княжича и перенёс на седло дядьки-воеводы, Хлын даже не проснулся. Только улыбался во сне.
Журавелька тоже была совсем без сил. Едва не плача, она с помощью Корьяна слезла с лошади и ушла в уже подготовленный шатёр. Он был тепло натоплен и устлан коврами. На них положили соломенный топчаны, обёрнутые мягкой
