нижнюю губу, потом верхнюю. По телу князя пробежала огненная волна. Он сжал руками девичьи бёдра и жадно и глубоко Соловейку поцеловал.
Неразумно, вот-вот должен Аяр вернуться… Сколько там шагов до погреба? Пятнадцать широких мужских. Ай, бес с ними! Разгоряченная кровь пробежала по каждой жиле.
Соловейка обмякла, скользнула ладонями под руки, сжала рубаху на его спине. Остромысл качнулся вперёд, вжимая девицу в стену, чувствуя её мягкий живот. Руки князя прошлись по бедрам, обхватили пышный зад, он приподнял Соловейку. Она тонко простонала ему в губы. Остромысл ногой раздвинул её бедра под юбками, чтобы стать ещё ближе, но потом услышал шаги на крыльце.
Досадливо прорычав, отшатнулся вместе с Соловейкой от стены, не разрывая поцелуя, чтобы она не закричала. Повернулся кругом и шагнул из сеней в горницу. В сенях скрипнула дверь, Остромысл поставил девицу на пол и слегка подтолкнул вперёд. Она опалила его жарким взглядом, а потом развернулась, полоснув огнём волос по груди, и убежала наверх, на бабскую половину терема.
Жар с губ стекал по глотке и обвивался вокруг сердца, всё внутри него горело безумной силой. Казалось, он стал выше и шире в плечах, едва в низкую притолоку вошел. Казалось, он сейчас на всё способен. Остромысл шагнул по коридору к княжеским палатам, краем глаза заметил удивлённого стольника. Устрашающе зыркнул на него, сам себе усмехнувшись – никто ему тут и слова не смеет сказать. И сыны будут его волю выполнять, какой бы она ни была.
Когда Аяр и Корьян вошли в княжескую палату, Остромысл уже сидел в своём кресле. Спокойно и испытывающе он смотрел на них. Княжичи же были всклокоченные и злые, на скулах обоих разливались красные кровоподтёки, на одежде еще не потаял снег. Неужели сцепились, как кобели подзаборные? Остромысл сердито глянул на Корьяна, потом на Аяра. Злость смешалась с глубинной мужской ревностью, впервые князь посмотрел на старшего сына как на взрослого мужа.
–– Ну что же, княжич Корьян, надумал чего?
–– Надумал, – буркнул Корьян, угрожающе ворочая челюстью и сверкая тёмными глазами. – Согласен ехать в Кутум на княжение, ежели со мной поедет Журавелька.
Остромысл бесстрастно кивнул, вглядываясь в лицо сына. Иного ответа он и не ожидал, у Корьяна не было другого выбора.
–– Разумное решение. Значит, как только твоя кутумская княжна понесёт наследника, Журавелька к тебе сразу же и прибудет. А до того – делай, что должно делать князю и мужу.
Глаза Корьяна вспыхнули таким огнём, что могли бы опалить кого угодно, кроме князя Остромысла. Аяр изумлённо глянул на отца, потом на брата. Разве об этом они договаривались? – будто кричало его лицо. Остромысл повёл могучими плечами: он никого не обманул, хочет себе девицу в наложницы – пусть берёт.
–– О таком уговора не было, – проскрежетал Корьян, он не то кашлять хотел, не то закричать.
–– А ты что же, думал уволочь с собой девицу и возлежать, забыв о княжении? – повысил голос князь. –
