style="font-size:15px;"> – Ну, не знаю… – отвечала я. – Но мы узнаем это наверняка совсем скоро, когда встретимся с ее высочеством.
Я посмотрела на Эдит через плечо – она в этот момент шнуровала мой корсет – и заметила, что ее круглое лицо покраснело не только от усилия, но и от предвкушения новых впечатлений.
Моя служанка была далеко не красавица. Мало того, что глаза у нее были тусклые и водянистые, а нос и щеки покрывала целая россыпь веснушек, которые ее вовсе не красили, так еще у нее были крупные зубы и большие уши. Последние она прятала под гладко причесанными соломенно-желтыми волосами, покрытыми простым чепцом. Возможно, она решила, что среди челяди при дворе принцессы сможет со временем найти себе мужа.
– Надобно нам с вами, мисс, показаться во всей красе, коли перед самой принцессой окажемся, – взволнованно продолжала Эдит. – А еще скажите, мисс, к королевскому двору будет у нас доступ?
Ее наивная радость и волнение оттого, что она сможет увидеть во плоти принцессу королевской крови, а возможно, и самого короля, заставили меня по-новому оценить собственные чувства. Да, меня глубоко оскорбило то, что некто распорядился моей судьбой за меня. Но в то же время я не могла не вспомнить, как нравилось мне учиться у монахинь, как я радовалась, когда мы переезжали из поместья в поместье, с каким удовольствием слушала я рассказы отца о его странствиях в молодые годы. Он несколько раз бывал в Лондоне и даже пересекал Ла-Манш. На континенте мой отец отважно сражался с французами и был возведен в рыцарское звание после Битвы шпор[11].
Я продолжала думать об этих вещах на протяжении всего второго долгого дня в дороге, а к концу третьего дня – и нашего путешествия, – когда мы выехали на поросшую лесом равнину перед замком, я покорилась своей судьбе. Впрочем, «покорилась» – слишком сильно сказано.
Мне еще не исполнилось четырнадцати лет, и меня одолевало любопытство. Я принялась воображать себе все те радости, которые ждут меня в моей новой жизни. Как и Эдит, мне не терпелось увидеть принцессу Марию. Я представляла себе ее двор как средоточие смеха и веселья, место, где постоянно устраиваются маскарады и турниры, праздники и балы. И меня – юную и очаровательную фрейлину – подхватит и закружит этот вихрь развлечений.
Глава 5
Мы въехали в Торнбери 25 августа, на следующий день после прибытия туда принцессы со всей ее свитой. Первое, что бросилось нам в глаза еще на подъезде к замку, – огромный дом над въездными воротами. Впрочем, я даже не успела толком разглядеть это необыкновенное сооружение; поскольку ворота стояли открытыми, мы быстро проехали под их мощным сводом и очутились в обширном внешнем дворе.
Я слышала разговоры о том, что покойный герцог пытался собрать собственное войско и с его помощью захватить престол. Оглядев двор, я легко представила себе, как сотни солдат – пеших и конных – заполняют его. Сейчас здесь также было очень людно и шумно. Многочисленные повозки с имуществом
Битва шпор (или битва при Гюнегате) произошла 16 августа 1513 года между объединенными силами императора Священной Римской Империи Максимилиана I и Генриха VIII Английского, с одной стороны, и французской кавалерией под командованием Жака де Ла Палиса – с другой. Закончилась успехом союзных сил и получила свое название из-за стремительного бегства французской кавалерии.
