куда привели следы, было сыро и тихо. Широкими полосами сквозь влажную туманную пелену тянулись солнечные лучи, слепя глаза. Лотар вглядывался в узор из палых листьев на земле и вдруг остановился и замер от неожиданности на краю глубокой ямы. Охотничья ловушка была замаскирована листьями и еловым лапником. Лотар сразу понял, что ее устроили для поимки зверя, по следам которого он шел от ручья, ведь вырыта она была на тропе, которую животное протоптало к водопою. Судя по тому, что теперь яма была на виду, в нее кто-то упал. Держась за ветки растущих рядом можжевельников, Лотар подошел ближе к краю и посмотрел вниз.
Глубиной яма была в три хороших человеческих роста. На дне было почти темно, лишь несколько солнечных лучей острыми клинками вонзались в жирную сырую землю. В их робком свете на куче сломанных веток и палой листвы лежал зверь, которого Лотару никогда не доводилось видеть своими глазами. Лотар смог выразить изумление лишь громким вздохом, когда понял, что перед ним единорог.
Юноша осторожно приблизился, продолжая глядеть во все глаза. Единорог лежал на боку, тяжело дыша. Его серебристо-белая шерсть в зыбкой игре света казалась седой. Строением тела единорог напоминал лошадь, отличаясь лишь чем-то неуловимым, и был крупнее, сильнее и изящнее любого самого породистого скакуна. Костяной перламутровый рог во лбу закручивался винтом. В миндалевидных глазах животного, смотревших на Лотара, видна была нелошадиная печаль. Влажные темные зрачки наполняла осмысленная, поистине человеческая боль. Единорог умирал. Его задние ноги были сломаны в нескольких местах, сквозь рёбра торчал обломок толстой ветки. Видя раны, Лотар понимал, как больно должно быть единорогу. Если бы такое случилось с его лошадью или собакой, он взял бы лук и пристрелил животное, чтобы избавить от страданий. Но, глядя в большие разумные глаза, полные слёз, Лотар чувствовал, что не может поднять руку на это невиданное создание. «Не тревожься, – услышал он прямо в своих мыслях спокойный тихий голос, говорящий ласково, как с ребенком. – Я уйду сам. Мне уже недолго осталось. Ты можешь посидеть со мной, тогда мне будет легче».
Лотар тихо охнул от изумления и, уже не испытывая опасений, подошел и сел рядом, постелив плащ на гору листьев. Вблизи казалось, что от единорога исходит неяркое, но чистое серебристое свечение.
– Ты читаешь мысли? – спросил Лотар.
«Мы так общаемся», – ответил единорог. В его взгляде место боли заняли тихая грусть и покой. Лотар отметил, что волшебный зверь смотрит на него приветливо, почти по-дружески.
– Кто это сделал с тобой?
Юноша сгреб в охапку листья и подложил под голову единорогу, чтобы ему было удобнее. Зверь благодарно моргнул. «Недобрый человек выследил меня. Не знаю, кто он, но, видно, стерег давно. Нас ведь очень мало осталось в Семи княжествах. Может быть, я даже последний». Дыхание единорога становилось сиплым, его бока поднимались и опадали со всё большим трудом. Лотар не понимал почему, но смотреть на это ему было больно.
