все получилось. Они проводили вместе каждое лето: мальчик приезжал в их поселок к бабушке. Сначала вместе качались на качелях и играли в прятки за сараями. Потом он учил ее кататься на велосипеде и мазал ей йодом разбитые коленки. Потом учил ее плавать. А когда она заканчивала восьмой класс, он посмотрел на нее другими глазами, и почему-то стал стесняться ходить с ней на пляж. И краснел, когда встречал ее на улице. Ему казалось, что она, как все, может засмеяться ему в лицо и бросить презрительно – «Рыжий!»
Это было переломное лето в их отношениях. Инга тоже вдруг стала прятаться от него, и подолгу рассматривать себя в зеркале.
Они почти что не виделись тем летом, старательно избегая друг друга. И однажды столкнулись нос к носу на танцплощадке у поселкового клуба. Мальчик покраснел, а когда из динамика зазвучали первые аккорды популярного в то лето танго, и к Инге – именно к ней, он всей кожей почувствовал это! – направился его дружок, мальчик отклеился от стенки, сорвался с места, опередил друга, и пригласил Ингу на медленный танец.
Они покачивались в центре деревянной площадки под нежные звуки и голос, рассказывающий не по-русски о красивой любви – о чем еще можно так петь?! – и мальчик, заикаясь, сказал Инге:
– Я… люблю… тебя…
Он думал, что от слов этих провалится деревянный настил танцплощадки. Но ничего не произошло, и никто даже ничего не понял и ни о чем не догадался. Мир продолжал жить по своим законам. И только для Инги он перевернулся вверх тормашками. Она сбилась с ритма в танце, неуклюже наступила ему на ногу, незаметно вытерла вспотевшую ладошку о его вельветовую курточку, и вдруг, совершенно для себя неожиданно, сказала:
– Я …тоже…
И в тот же миг для них все перестало существовать вокруг. Была только эта чарующая музыка, свет от прожектора, бьющий в глаза то ей, то ему, теплый июльский вечер, напоенный запахами свежескошенного луга. Музыка все не кончалась. И только потом им сказали, что специально для них заведующий клубом, который распоряжался танцами на площадке, подталкивал иголку по черному диску в тот момент, когда песня должна была закончиться, и незнакомый певец снова и снова пел о любви для них двоих.
Они гуляли в ту ночь до утра, крепко держась за руки, как в детстве, а на рассвете, когда огненный краешек солнца показался из-за дальнего леса, огненно-рыжий мальчик, сказал Инге:
– Можно я тебя поцелую?
– Можно, – сказала она, и он клюнул ее холодным носом куда-то в щеку.
…Инга потрясла головой, отгоняя воспоминания. Где-то в этом любимом ее городе живет и сейчас этот мальчик – ее первая настоящая любовь. Она ходила по улицам города и думала о том, как произойдет их встреча. Впрочем, она боялась этой встречи.
Мальчик предал ее. Этой весной он прислал ей все ее письма. Она получила на почте бандероль от него, в нетерпении
