обстоятельств»[104], полагая, что общеобязательные нормы содержат все ответы на стоящие перед ним вопросы, полны и непогрешимы[105].
Такая теоретическая платформа занимает господствующее положение в правовой идеологии политий с полномочиями низшего звена общеполитийных органов управления, близкими к тем, которые она предполагает[106]. Например, она определяла внутреннюю политику китайской империи в 221–206 гг. до н. э. Здесь в доктрине ведущих теоретиков легализма Шан Яна и Хань Фэя все право рассматривалось как система общеобязательных норм, сформулированных в исходящих от императора правовых нормативных актах. Постулировалось, что составляющие право общеобязательные правила действуют в силу санкции императорской власти и что для их реализации не имеет никакого значения, совпадают они или не совпадают с императивами морали. Шан Ян и Хань Фэй презюмировали способность промульгированных императором норм права решить все требующие государственного вмешательства споры и конфликты. Поэтому они были убеждены в недопустимости модификации права государственными чиновниками применительно к особым обстоятельствам конкретных дел и ориентировали должностных лиц государства на точное претворение в жизнь императорских директив без каких-либо отступлений[107]. Другими очевидными примерами господства легализма помимо Китая III в. до н. э. являются Римская империя, начиная с правления Александра Севера[108], а также СССР и ряд государств, союзных ему по Варшавскому договору.
Во всех перечисленных, равно как и в остальных случаях легализма в истории никогда не было полного соответствия между этим учением и опосредуемой им политической практикой. Причиной является то, что классификация структур общеполитийного руководства на высшие и низшие непременно хотя бы в некоторой степени не совпадает с разделением между общеполитийными органами управления полномочий по формированию политики, с одной стороны, и по ее реализации – с другой[109]. В частности, лишь в платоновской утопии, а не в действительно функционирующих государствах функции истинного политика, подразумевающие, по Платону, изменение общеобязательных норм, начавших вредить государству, сконцентрированы у заметивших этот вред должностных лиц не всех, а только высших государственных органов. И чиновники общеполитийных управляющих структур, лишенных правотворческих полномочий, сообщив своему руководству о необходимости изменения общеобязательных правил, неукоснительно проводят в жизнь вредоносные нормы вплоть до их отмены[110]. Иными словами, как бы ни была узка компетенция подразделений низшего звена аппарата общеполитийного руководства, она все же включает их участие не только в осуществлении, но и в создании политических директив[111]. И это обстоятельство всегда сказывается на структуре легализма как концепции там, где установилось его господство. Чтобы устоять, легализм жертвует собственной логической согласованностью
