регулирования. Одновременно стоящие на позициях естественно-правовой доктрины юристы добиваются, чтобы действующие правовые нормы воплощали в себе отмеченные модели. В частности, они прилагают значительные усилия для установления того, какие требования необходимо предъявлять к новым правовым нормам, вводимым в действие в государстве, для реализации целей общеобязательного нормативного регулирования[147].
Суть естественно-правовых теорий и их позитивную роль в правовом регулировании прекрасно охарактеризовал Д. Дикинсон: «Люди, с тех пор как они начали размышлять о праве, всегда были очарованы представлением о системе идеального права, которому действующее право должно соответствовать, но никогда полностью не соответствует. Под наименованием “естественное право” это идеальное право, выводимое из присутствующих в обществе моральных устремлений философами, прорицателями и судьями, давало не только образец и модель, но и мощный стимул для изменений и дополнений права данного времени и места. Конечно, такое идеальное право могло влиять на существующее право только постольку, поскольку части его время от времени формулировались в качестве норм действующего права и претворялись в жизнь законодателями и судьями. Естественно, что этот идеал был неодинаков не только в разные периоды, но и у различных мыслителей. И все же в целом стремление к нему обычно представляло собой усилие раскрыть и реализовать фундаментальные человеческие ценности, и судья, находившийся под влиянием этой концепции, главным образом делал то, что он мог, для строительства права в соответствии с лучшими данными своей эпохи»[148].
Как свидетельствует история, до реализации на практике предлагаемых идеалов совершенного права дело доходит отнюдь не всегда. Иногда их создатели, неспособные добиться фактического изменения существующего права согласно своим представлениям, тем не менее не желают ограничиваться констатацией несоответствия функционирующих правовых норм сформулированным ими идеальным моделям. В таких случаях они нередко заявляют, что действующие общеобязательные правила не заслуживают названия «права», являются произволом и узаконенным беззаконием. В частности, следуя именно этой логике, Августин Блаженный характеризовал как общество без права Римскую империю, а некоторые юристы конца XVIII в. утверждали об отсутствии права во Франции после событий 1789–1793 гг. На том же самом логическом фундаменте выросли идеи о политических режимах без права в России после 1917 г. и в Германии в 1933–1945 гг.[149].
Подобные заявления, типичные для многих естественно-правовых теорий прошлого и современности, могут быть расценены только как иллюзорные. Доверять им – значит принимать желаемое их авторами за действительное и тем самым совершать ошибку, от которой предостерегал еще Д. Остин. Как известно, в «Предмете юриспруденции» он отмечал: «Существование права – это одна вещь, а его достоинство или недостаток – это другая
