огороженное бетонной стеной, и остановились на площади возле приземистой каменной церкви и остановки школьного автобуса.
– Подождите меня вон там, – сказал мсье Рибу.
Я посмотрел туда, куда он показывал, и увидел на другой стороне площади здание мэрии – классический château[51] в миниатюре. Прямо перед мэрией находился незатейливый мемориал с каменным солдатом Первой мировой, который застыл в непринужденной и расслабленной позе, будто ждал своей очереди пойти в бой и получить пулю. Похоже, во всей Франции не было ни одной деревни, которая не потеряла бы в окопах войны хотя бы одного своего жителя.
Но мсье Рибу вовсе не предлагал мне отправиться отдать дань памяти мертвым. Да, он показывал в сторону памятника, но хотел обратить мое внимание на безликое здание со стеклянным фасадом и вывеской с надписью «Café de la Mairie», расположенное на углу площади.
Тогда я еще не знал некоторых очень важных особенностей café в городках сельской Франции, куда редко ступает нога туриста. Нельзя сказать, чтобы люди там были недружелюбными. Дело в том, что они настолько непривычны к незнакомцам, что попросту их не замечают. А если все-таки замечают, то теряются, не представляя, что с ними делать. Бармен четко знает, что и в какое время суток пьет каждый из его клиентов, а появление чужака ставит его в тупик. Почему кто-то расселся на стуле Марселя, когда самого Марселя вот уже три года как нет в живых?
Посетителями café были сплошь мужчины в возрасте от тридцати лет до «столько не живут». Не меньше десяти человек, и по крайней мере половина носила усы. Воздух был насыщен табачным дымом, пивными парами и комментариями о «Тур де Франс», и этот коктейль лениво перемешивал потолочный вентилятор.
Я приветствовал всех дружеским «Бонжур!» и встретился взглядом с каждым, кто посмотрел в мою сторону. Несколько человек ответили на мое приветствие, но тот единственный, с кем мне действительно хотелось пообщаться, не отреагировал. Бармен тянул пиво из стакана, слушая бурчащего на местном диалекте старика, который сидел перед ним за стойкой бара.
Что ж, подумал я, уж мсье Рибу они наверняка знают. Он-то и попросит, чтобы нас обслужили.
На столике, за которым я расположился, лежала местная газета, и я расшифровал передовицу, в которой был представлен подробный отчет обо всех происшествиях на региональных дорогах. Про мою аварию не было ни слова, но, в конце концов, она и не могла конкурировать с сенсационными новостями о том, что «Вел Сатис» выжимал на трассе двести километров в час, а грузовик с вином занесло, и это обернулось пробками длиной шестьдесят километров, поскольку водители просто не могли заставить себя проехать мимо валявшихся бутылок «Кот-дю-Рон». Идеальное вино для измученных жаждой автолюбителей, не отказывающих себе в удовольствии выпить за рулем.
– Salut, Pierre![52]
Раздался дружный хор приветствий, когда мсье Рибу бодрым шагом зашел в café. В руке у него был полиэтиленовый мешок, полный огурцов.
– Ты до сих пор не
Замок (
Привет, Пьер! (
