предпочел промолчать, и после короткой паузы девушка продолжала:
– Да, и мы с вами – родственники, потому что я видела ваше имя на фамильном древе в большой семейной Библии, что хранилась у нас дома.
– Только через посредство двух браков, – он явно не спешил обнадеживать ее.
– Понятно. Вы не хотите признавать нас, верно? В таком случае не вижу ни малейшей необходимости излагать вам наше затруднительное положение. Приношу свои извинения за то, что причинила вам беспокойство, вынудив навестить меня.
При этих словах маркиз, твердо вознамерившийся положить конец разговору при первой же возможности, вдруг совершенно нелогично решил продолжить его. Что заставило его смягчиться – то ли мисс Мерривиль показалась ему забавной, то ли факт, что его отказ, против обыкновения, был встречен без возражений, и это его заинтриговало, – осталось невыясненным даже для него самого. Словом, какой бы ни была причина, но он вдруг рассмеялся, насмешливо глядя на нее:
– О, какие мы обидчивые! Нет-нет, не задирайте так свой носик: вам это не идет! Я ничуть не возражаю против того, чтобы признать вас, как вы выражаетесь, и даже не стану отказываться от родства – хотя и не стану давать обещание оказать вам содействие в чем бы то ни было. Кстати, что, по-вашему, я могу для вас сделать?
Она смягчилась и благодарно улыбнулась ему:
– Я очень вам обязана! От вас мне нужен совершенный пустяк: ввести мою сестру в общество!
– Ввести вашу сестру в общество? – тупо переспросил он.
– Да. Должна предупредить, что, не исключено, вам придется представить и меня тоже, если только я не сумею убедить сестру в том, что это совершенно излишне. Короче говоря, эта девушка отвечает самым взыскательным вкусам света, но сейчас уверяет, что не станет бывать на приемах, если только я не составлю ей компанию, чем создает определенные для меня трудности, но у нее такой любящий нрав, что…
Маркиз вновь без церемоний перебил ее:
– Милая девочка, вы серьезно полагаете, что должны совершить свой выход в свет при моем содействии? Вам нужна какая-либо почтенная матрона, которая возьмет вас под свою опеку, а вовсе не холостяк!
– Я и сама это знаю, – согласилась она. – Вот почему я с большим разочарованием узнала, что вы и впрямь холостяк. Но я уже придумала, как мы можем обойти это препятствие! Вы ведь не станете возражать, если мы сделаем вид, будто папа поручил нас вашему попечению? Не всех нас, разумеется, потому что Гарри только что достиг совершеннолетия, да и мне уже исполнилось двадцать четыре года, а лишь троих самых младших?
– Стану, причем категорически!
– Но почему? – принялась она уговаривать его. – Вам не придется делать для нас ничего, кроме помощи Чарис – и мне, быть может, – во время представления нас обществу! Естественно, я не рассчитываю, что вы проявите интерес к чему-либо еще, что нас касается! Откровенно говоря, мне бы это очень не понравилось, – прибавила она.
– Право же,
