едва слышно, но хлопнула, и почти сразу прежний голос жёсткого эскулапа проговорил вполне ровно и по-доброму:
– Вы любите собак, юноша? – и, заметив царственный кивок, врач добавил уже почти весело. – Тогда Вы сможете выздороветь, полностью и даже быстро. Во всяком случае, быстрее, чем кто угодно на Вашем месте при прочих равных условиях. Тогда и зрение вернётся, сразу.
– Так чем же я болен? – устало вздохнул Райнхард. – Вы славно заморочили мне голову, но я ничего не понял.
– Отнюдь, Вы прекрасно всё поняли и хотите, чтоб я подтвердил, что Вы поняли правильно, – с хитрым смешком откликнулись где-то совсем рядом, продолжая возиться. – Тогда решение будет стоить Вам меньше сил и крови. Что ж, я не прочь помочь Вам в этом, сир. Действуйте.
– Хорошо, – тихо вздохнул Райнхард и вытянулся в струну на несколько секунд. – Я хочу жить и радоваться жизни, потому что люблю свою жену, державу и своих людей. Я хочу избавиться от этого чёрного кошмара и перестать болеть. И хочу, чтоб моя любовь больше никому не приносила страданий и смерти.
– Какой интересный последний вывод, – рассудительно произнёс врач. – Что Вас заставило к нему прийти в своё время?
Райнхард криво усмехнулся.
– Моя биография известна, имена моих погибших – тоже…
– Не слишком ли опрометчиво брать ответственность за всё это на себя? Этак Вы не оставляете права на свой выбор людям, а также замахиваетесь не на свои привилегии и компетенцию – как известно, человек предполагает, а располагает уже…
– Я понял это совсем недавно, когда умер. До того у меня были совсем другие дела, – холодно отрезал император.
– Что ж, лучше, чем ничего, – усмехнулся сам себе доктор, прицокнув языком. – Я бы сказал, что даже слишком хорош для этого мира, отсюда и все сложности. Ну, зато великолепно справится сам, чему я буду только рад. Молодой человек, – намного громче сказал он, видимо, снова приблизившись вплотную, – а Вам разве никто не говорил, что Вы не только нормальны и не урод ни разу, но и очень даже ничего, душой-то, а? Или говорили, но Вы предпочитали от этого отмахиваться? Может, хватит уже считать себя достойным только наказания за то, что пытаетесь быть самим собой?
Райнхард вздохнул нарочито медленно и глубоко.
– Поставьте на паузу, иначе я зарычу на Вас, это было слишком болезненно, – спокойно сказал он. – Я не могу жить только для себя, у меня хватает обязанностей перед подданными. А времени для того, чтобы прикрыть их от грозящей им опасности у меня было в обрез, я упал уже на финише. Но сейчас мне нужно зрение, чтоб завершить эту работу, иначе всё кончится очень плохо.
– Работа – не волк, как известно, но это ведь не единственная причина, а? Опять забыли про себя, юноша, хе-хе?
– Ладно, что я должен делать ещё? – кусая губы, совсем тихо произнёс Райнхард. – Вы меня уморите так.
– То же, что
