style="font-size:15px;"> – Да, потому что она про нас.
Генри усмехнулся.
– Мы что, тоже в ссылке?
Ребекка кивнула.
– И свободны от обязательств перед судьбой.
Генри улыбнулся.
– Прекрасная мысль.
Затем они прошли мимо витрины с артефактами, поднятыми со дна какого-то колодца. Это были масляные лампы – их, заметил Генри, должно быть, обронили туда ночью: они стояли на самом краешке, пока кто-то опускал и поднимал бадью. Там же лежали осколки чаш, блюда для запекания, с которыми кто-то, кто жил рядом с колодцем, ходил за водой. Лежала там и ваза в форме младенца – наверно, очень дорогая по тем временам. Ребекка сказала Генри, что это ее самый любимый экспонат.
– Потому, – объяснила она, – что это так и останется тайной, зачем люди выбрасывают ценные вещи.
– Что верно, то верно, так оно и есть, – тихо проговорил Генри, задумавшись над ее словами. – Давайте пойдем куда-нибудь и поразмышляем на эту тему.
Выйдя из музея, они увидели пустую мраморную скамейку.
Генри раскрыл покрытый пылью кожаный портфель, который носил с собой. Внутри лежали бутылка воды, какая-то тонкая книжица и пригоршня занятных камней, которые он где-то подобрал.
Он открыл бутылку и сперва предложил ей. Но тут, повинуясь безотчетному порыву, Ребекка достала у него из портфеля блокнот, раскрыла его и прочла одну строчку.
– И это все?
– Разве это не самая любопытная штука, о которых ты когда-либо слыхала? – спросил Генри.
Ребекка ухмыльнулась.
– Да уж… это ты написал?
– Нет, – сказал Генри. – Я только переписал, но в этом что-то есть, – прибавил он, передавая ей бутылку с водой.
Когда она пригубила, две-три капли, сорвавшись с губ, упали ей на грудь и растеклись, оставляя дорожки на коже, пропитанной пóтом вперемешку с пылью.
Она перехватила взгляд Генри – их глаза на мгновение встретились – в них читалось взаимопонимание.
Рыночную площадь кругом озаряло клонившееся к закату солнце, и узкие улочки Монастираки заполнил проголодавшийся люд.
Глава седьмая
Жилье Генри располагалось в рабочем районе, рядом с метропутями. Мебели у него кот наплакал, зато все пространство заполняли стопки книг, что создавало ощущение домашней обстановки. Генри с Ребеккой сидели на балконе с видом на фонтан. По краям фонтана мостились парочки, склонясь к воде и погрузив в нее руки. На дне фонтана покоились почерневшие листья, прибитые водяными струями. В прохладной глубине с оглядкой плескались ребятишки. Но вот с чьего-то балкона слышится сердитый окрик – и ребятня рассыпается кто куда, точно мраморная крошка.
На колченогом столе перед ними лежат две цельных рыбины – Генри зажарил их, натерев перед тем чесноком и лимоном.
Рыбу в коробке, вместе с рецептом ее приготовления, оставил у двери Генри его сосед. Вдобавок Генри нарезал фету[11] тонкими ломтиками, проложив их листьями мяты и базилика.
– Обмакни
Фета – традиционный греческий сыр из овечьего или козьего молока.
