с детства за матерью ухаживаю, – добавила Ада, – еще одного сумасшедшего в доме я не вынесу.
Я и рассердилась, и испугалась. Чувствуя себя виноватой, я стала чаще видеться с Антонио, хотя задавали по-прежнему много, да и не было у меня особенного желания бегать к нему на свидания. Но он все равно был недоволен. Как-то вечером, когда мы встретились на прудах, он показал мне повестку и расплакался. Его призвали, как и Энцо; осенью они должен были вместе отбыть к месту службы. Вот тут он меня действительно напугал: упал и принялся набивать себе рот землей. Я крепко прижала его к себе, шепча, что люблю его, и вытирая землю руками.
Во что я вляпалась, думала я вечером, ворочаясь без сна, и вдруг поняла, что не хочу бросать школу, не хочу выходить замуж за Антонио, не хочу жить с его матерью, братьями и сестрой, не хочу работать на бензозаправке. Я решила, что помогу ему чем смогу, но потом честно скажу, что между нами все кончено.
На следующий день я пошла к Лиле. Настроение было хуже некуда. Лила встретила меня непривычно бодрой, хотя в последнее время мы обе не видели причин особенно радоваться. Я рассказала ей о том, что Антонио получил повестку, и призналась, что хочу втайне от него обратиться за помощью к Марчелло или Микеле.
Честно говоря, я сильно преувеличивала свою решимость. На самом деле я была в растерянности: с одной стороны, мне казалось, что я обязана испробовать все средства – ведь это из-за меня Антонио так страдал, но с другой, посвящая в это дело Лилу, я в глубине души надеялась, что она меня отговорит. Погруженная в свои мысли, я не обратила внимания на то, в каком состоянии была Лилы.
Она восприняла мои слова странно. Сначала назвала меня вруньей: если я готова унижаться перед Солара, значит, по-настоящему люблю Антонио, ведь все знают, что Солара за просто так никому не помогают. Потом принялась расхаживать туда-сюда по комнате, то усмехаясь, то хмурясь, то снова издавая нервный смешок. Наконец она остановилась и сказала:
– Ну что ж, сходи поговори. Посмотрим, что из этого выйдет. – И тут же добавила: – А ты знаешь, Лену, в чем разница между моим братом и Микеле Соларой? Или между Стефано и Марчелло?
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что лучше бы я вышла за Марчелло.
– Я тебя не понимаю.
– Марчелло хотя бы ни от кого не зависит. И делает что хочет.
– Ты что, с ума сошла?
Она засмеялась и замотала головой, но я видела, что она не шутит. Мне не верилось, что она может серьезно рассуждать о браке с Марчелло. И потом, этот странный смех, от которого за милю несло фальшью… Наверно, поссорилась со Стефано, подумала я, вот и болтает всякую чушь.
Мои подозрения тут же нашли подтверждение. Лила вдруг отбросила свою натужную веселость, прищурилась и заявила:
– Вместе пойдем.
– Куда?
– К Солара.
– Это еще зачем?
– Узнать, согласятся ли они помочь Антонио.
– Не надо.
– Почему?
