после этого прийти к служению Всевышнему. Обрезание же, совершенное на восьмой день, отмечая тело ребенка знаком союза со Всевышним, лишает человека возможности по своей воле прийти к служению Творцу. Поэтому он и взял с Моше слово, что первому сыну обрезание не будет сделано. Находясь у Итро, Моше не имел возможности сделать обрезание сыну, но теперь, уйдя от него, он должен был сразу же обрезать как младшего, так и старшего сына, незамедлительно исполнив волю Творца.
Иудаизм считает, что свобода выбора только тогда и возникает, когда человека с детства приближают к служению Всевышнему, так как дурное начало действует постоянно, и если не противодействовать ему, то оно, вне всяких сомнений победит и уведет человека от Бога в мир мнимых удовольствий, а затем и в мир страданий…»[38]
Таким образом, данный отрывок всегда трактовался евреями как доказательство чрезвычайно первостепенной важности заповеди вступления каждого еврея в союз с Богом через обрезание крайней плоти и свидетельство того, что пренебрежение этой заповедью не прощается никому – Бог готов был умертвить Моисея и отказаться использовать его в качестве орудия Своей воли, потому что не собирался прощать ему уклонения от исполнения этой своей заповеди, данной еще праотцу еврейского народа Аврааму, от которого Моисея отделяло более четырех столетий истории.
В то самое время, когда Моисей двинулся из Мидьяна в сторону Египта, рассказывают дальше Библия и устные предания, Бог явился во сне Аарону, поведал ему о том, какую великую миссию Он решил возложить на его младшего брата и его самого и велел отправиться навстречу Моисею. Так братья встретились на той самой горе Синай, где Бог явился Моисею в неопалимой купине.
Хотя Аарон и Моисей не виделись больше шестидесяти лет, и за это время из находящихся в самом начале жизненного пути молодых людей превратились в убеленных сединами старцев, они мгновенно узнали друг друга, обнялись и расцеловались. Когда, разложив костер, они уселись за трапезу, Моисей рассказал Аарону о том великом чуде, которое случилось с ним недавно на этой самой горе, о своем разговоре с Богом и о тех знамениях, которые Он ему дал. Аарон жадно внимал каждому слову, сверяя его со своим сном: все совпадало, а, значит, этот сон отнюдь не был простым сновидением или свидетельствовал о расстройстве его рассудка – выходило, что в сновидении с ним и в действительно говорил сам Бог и определил ему быть «устами» своего брата.
Но прежде, чем отправиться дальше, Аарон уговорил Моисея вернуть жену и детей в дом Иофора – их и в самом деле могли обратить в Египте в рабов.
Когда братья пришли в Гесем, Аарон немедленно собрал старейшин еврейского народа и объявил им, что его брат Моисей хочет выступить перед ними с речью.
Моисей приготовился к тому, что ему придется в течение многих часов убеждать старейшин, что он – не самозванец, не сумасшедший, но и в самом деле посланник
Пятикнижие и Гафтарот. Ивритский текст с русским переводом и классическим комментарием «Сончино». «Гешарим». М.-И-м, 1995 (5755), с. 24–25.
