знаю. Я не силен в психологии.
– А что вы знаете? Я хочу сказать, какой предмет вы преподаете?
– Английскую литературу. В своем колледже я считался специалистом по Шекспиру.
– А знаете, вы и выглядите как профессор. У вас ученый вид.
– Пожалуй, дров хватит, – сказал он, нагибаясь и собирая нарубленные сучья.
– Помочь?
– Да нет, этого довольно, чтобы вскипятить чай.
– Эдвард, как вы думаете, что мы найдем в конце концов? И что мы ищем?
– Не знаю, Мэри. И, наверное, никто не знает. И не знаю, почему мы здесь. Никто из нас не рвался сюда, однако…
– Я все время думаю об этом и не могла уснуть прошлой ночью. Кто-то хотел, чтобы мы попали сюда. Кто-то нас сюда перенес. Мы не добровольно оказались здесь.
Лэнсинг легко поднялся, взвалил охапку сучьев на плечо.
– Не переживайте. Может быть, через день или два все прояснится.
Они направились к месту привала и наткнулись на Юргенса, поднимавшегося из низинки с четырьмя флягами на плече.
– Я нашел родник, – сказал он. – Я мог бы наполнить и ваши фляжки.
Лэнсинг разжигал костер, пока Юргенс наливал воду в чайник и втыкал в землю рогатину, чтобы подвесить его над огнем.
– Известно ли вам, – требовательно спросил пастор, нависая над стоявшим на коленях Лэнсингом, – что этот робот принес флягу и для себя?
– Что же в этом плохого?
– Он же не пьет. Так почему бы…
– Возможно, он заботится о том, чтобы вы или генерал могли утолить жажду, когда ваши фляги опустеют. Об этом вы не думали?
Пастор фыркнул с издевкой.
Лэнсинга окатила горячая волна гнева. Он поднялся и повернулся лицом к пастору.
– Я скажу вам кое-что и больше повторять не стану. Вы смутьян, а нам здесь смутьяны не нужны. Будете продолжать в том же духе – я устрою вам трепку. Понятно?
– Правильно, правильно! – воскликнул генерал,
– А вы, – повернулся к нему Лэнсинг, – заткнитесь. Вы рветесь командовать и пока что не справляетесь с этим.
– Надо полагать, вы считаете, что вам следовало бы быть командиром.
– Нам вообще не нужно начальство, генерал. Если вас снова начнет разбирать спесь, вспомните об этом.
Обедали молча и в молчании снова тронулись в путь. Генерал по-прежнему шел первым, и пастор следовал за ним.
Характер местности не менялся. Идти по равнине с разбросанными тут и там рощицами было приятно, но жара не спадала. Генерал теперь шел медленнее, чем до привала.
Дорога шла в гору, и путешественникам приходилось одолевать холм за холмом, один выше другого. Наконец, поднявшись на очередную вершину, генерал остановился. И закричал.
Склон холма круто обрывался в чашеобразную долину. На дне впадины красовался небесно-голубой куб. Даже издали он поражал массивностью. Простая и правильная форма – прямые грани, плоская верхушка. Никаких украшений,
