Глоско, восемьдесят! – ответил улыбчивый крепыш с широкой бородой лопатой. – Но мы не понимаем, к чему ты клонишь.
– Я клоню? Я говорю прямо. Я не узнаю вас. Все вы честные, добрые парни. – Народ загудел, застучал кружками по столам. О Цефике, да и о Калеване, уже никто и не вспоминал. – Вы все, как вот Бенс и Сенж, хотите, чтоб все было по закону. А почему? А потому, что сегодня вы защищаете закон, а завтра закон защищает вас – вот почему!
– Это верно! Это ты в самую точку, Глоско! Это уж точно! – загомонили вокруг.
– И что же я вижу сейчас? Вы бросаетесь на этого малого, чтоб, прости господи, разорвать его на кусочки? А кто из вас подумал, а вдруг все это чепуха? Или не чепуха, но наш-то волшебник тут не при чем?
– Да что ж ты такое говоришь, капитан Глоско? – вдруг заверещал вновь Цефик. – Я же говорю, он меня лечил, а денег не взял!
Но настроение в харчевне уже переменилось. В ответ раздался хохот.
– Нужна ему твоя жизнь, у тебя ж и месяца трезвого не наберется!
– А я, братва, так скажу: брехня все это, чтоб у Цефика деньги были!
Калеван тихонько, бочком подобрался к стойке. Он по-прежнему чувствовал враждебность, хотя и поутихшую, но не мог уйти, не узнав, что послужило ее причиной.
– Капитан Глоско, видит бог, я ничего не понимаю. Что происходит? Какие годы, о чем они?
– Вот смотри. Читать умеешь? – Глоско подвинул к волшебнику дневную столичную газету. Калеван с недоумением прочитал заголовок: «Тайна долгожительства волшебников открыта! Свидетели утверждают: волшебники силой своих чар высасывают жизнь из тех, кто обратился к ним за помощью!» Что за чушь… «Епископ Словинский отказался подтвердить богоданность Волшебного Дара… Великий алхимик Ренелиус доказал, что эманации волшебных чар вредны для здоровья… Те, кто живет в одном доме с волшебником, умирают раньше…» Глоско, это же полнейший бред! Какие эманации?…
– Откуда мне знать, господин волшебник? Может быть, и бред, а может, и правда. Вот что я вам скажу. Вы моего друга, Ревса Косого, можно сказать, с того света вернули, я это помню. Но другие… Одним словом, мой вам совет – сегодня же собирайтесь, и чтоб духу вашего на острове не было. Санный путь ночью открыт. Наймите добрую упряжку и… деньги есть?
– Есть… – Калеван покраснел от гнева и разочарования.
– Вот и ладно. Завтра их, – он кивнул на посетителей харчевни, – уже ничто не остановит. Так что ступайте с богом.
Он отвернулся. Разговор был окончен. Калеван почувствовал, как к горлу подступают слезы жгучей обиды. Он схватил шубу и, не надевая ее, выбежал из харчевни.
6
– Итак, Гоэр-Лат, Ганд, а теперь еще и Шуи?
– К сожалению, мессир.
– И там то же самое?
– Почти. Выступления в Шуи были спровоцированы газетной статьей. Обвинения те же, что и в других местах.
– И
